Иногда подлость достаёт тебя даже через полсотни лет. Достаёт даже во сне. Достаёт и заставляет плакать.

У Кости не было папы, у Вали не было папы. Викиного папу убили на войне.
На весь класс было пять пап.

...Он был маленький и противный; сопли не высыхали, он не умел вытирать нос.

Помню её окруженной толпой мальчишек и девчонок, плоховато одетых, большей частью тощеватеньких. Шёл шестой послевоенный год, и хотя в магазинах уже были продукты, большинство из нас перебивалось картошкой и капустой, да и то не досыта. Маленькая, чуть выше своих подопечных, с неизменной доброй улыбкой, она казалась ласковой бабушкой из сказки, - первая наша учительница Соколова Мария Фёдоровна. Мы были у неё далеко не первыми, но мы не думали об этом: она была безраздельно наша.

Полночь. Громкий стук в окно прогоняет сон. Скорее вставайте, горим! Наскоро одевшись, выхожу на улицу. Людей на улице немного. Вдоль дома, заглядывая в подвальные окна, ходит пожарный. Воздух пахнет дымом, хотя огня нигде не видать, да ещё какая-то неосознанная тревога окружает людей. Между тем, из первых двух подъездов стали гущей выходить люди, выносить вещи, в комнатах первого этажа очень жарко, на полу босыми ногами не устоишь. Огонь бушевал где-то в сараях подвала.

Шёл третий год войны, год переломный. Враг был ещё силен, хотя под Москвой и Сталинградом ему была устроена хорошая головомойка. Накануне Дня Красной Армии в нашем детском саду для родителей был подготовлен концерт. Выступали дети старшей группы. Преподаватель музыки Лидия Андреевна выстроила нас и под пианино, на котором она очень хорошо играла, мы запели

На исходе декабрь, приближение Нового года чувствовалось во всем. С ёлочного базара несли домой пушистые зелёные красавицы. В некоторых окнах светились огоньки гирлянд. Посёлок готовился встречать праздник. Картина зимы получалась не полной из-за отсутствия снега. Всё было хорошо: и праздничное настроение, и суета подготовки встречи Нового года. Все ждали праздника. Но какой Новый год без снега!

Работать пошёл я, когда мне было шестнадцать. Меня взяли в прядильный цех на монтаж. Шёл 1954 год и у нас тогда проводили модернизацию оборудования, устанавливали новые машины. Вот на их сборку меня и определили. Занималась этим делом бригада монтажников, а я у них, значит, подсобником. Работа грязная, всю смену в масле, керосине. Домой придёшь, хоть и руки помоешь, сам вымоешься, всё равно преследует запах смазки.

Случилось это очень давно, сразу после войны. Служил у нас начальником пожарной охраны лихой брандмайор Александр Иванович Яшин, невысокого роста полный мужчина, рьяный борец с вредной привычкой к курению. Бывало подойдёт к окутанному дымом гражданину и прочтет ему целую лекцию о вреде никотина. Однако речь вот о чём.

Василий томился желанием. Да-да, самым настоящим желанием ВЫПИТЬ. Это же надо - четыре месяца ни капли во рту!
Во время автомобильной аварии Василий сломал плечо и ему наложили гипсовый корсет. И вот уже четыре месяца сидит Василий, как рак-отшельник, в своей скорлупе: ни тебе полежать, ни тебе посидеть путём не может, не говоря о том, чтобы выйти на улицу погулять.