Земская медицина в России начала развиваться в 1865 г.
 

 

Среди земских врачей было немало женщин. Они самоотверженно трудились в городских больницах, выезжали в отдалённые сельские уголки губерний, имели опыт работы в военных условиях.
 
Одной из первых земских женщин-врачей была Пульхерия Ивановна Яковлева (1848-1912), урождённая Глушановская. Родилась в Петербурге, медицинское образование и степень доктора медицины и акушерства получила в Швейцарии. В Россию вернулась в 1873 году, выдержала экзамены в Медико-хирургической академии. Работала в Московском губернском земстве. Исследователь и практик. Внесла огромный вклад в развитие медицины и основы земского санитарного дела в борьбе с эпидемиями.
 
В 1881г. во главе эпидемического отряда Московского губернского земства была направлена для борьбы с дифтерией в слободу Старая Купавна, проявила незаурядные организаторские способности по ликвидации очага инфекции, установив жесткие карантинные меры.
 
Дезинфекция производилась сжиганием серы и обмыванием изб раствором хлорной извести. Дезинфицировались вещи больных, палаты временной больницы. На второй месяц работы отряда эпидемия пошла на спад.
 
Пульхерия Ивановна собрала большой материал о санитарном состоянии участка и сделала доклад на VI губернском съезде московских врачей о проделанной работе в Купавне. Материалы будут полезны и интересны для тех, кто исследует историю поселения. Составлен довольно подробный план Купавны, во вступлении идет отличное общее описание поселения, приводятся сведения по уровню доходов жителей. На протяжении всего отчета упоминаются конкретные дома, конкретные персоны. Приведены графики смертности…
 
Отдельные данные из этого отчёта уже использовались нашими краеведами при написании книг о Купавне. Возможно, кому-то захочется ознакомиться с первоисточником самостоятельно и почерпнуть для себя другую интересную информацию.
 
Благодарю пользователей за присланный материал в обработке на современный, доступный для понимания язык. Всем, кто его может дополнить, заранее СПАСИБО!
 
Итак… выдержки из отчёта Пульхерии Ивановны Глушановской-Яковлевой об эпидемии дифтерии 1881 года в Купавне…
 

* * *

 
«Подгородная слобода Богородского уезда, Шаловской волости, Старая Купавна, в которой появилась эпидемия дифтерита в середине июня месяца прошлого года, лежит на старой Владимирской дороге, в стороне от теперешнего Нижегородского шоссе, в 32 верстах от Москвы и в 16 верстах от города Богородска. Это большое селение насчитывает 381 двор с 2.389 жителями обоего пола и всех возрастов; эта цифра населения получена переписью каждого отдельного двора, составленной по прибытии туда нашего, командированного губернским земством, санитарного отряда. Вблизи от Старой Купавны расположены 4 маленьких селения: Кутузово, Михалево, Ново-Чудинки и Михнево, составляющие как бы одно целое с Купавной; некоторые из них, такие как Михнево и Ново-Чудинки, по сути являются выселками нескольких крестьянских дворов из близлежащих селений. Большее из них, Кутузово, делится на крестьянскую и мещанскую слободы и насчитывает 43 двора с 283 жителями; Михалево - 15 дворов с 100 жителями, Ново-Чудинки - 12 дворов с 89 жителями и Михнево - 10 дворов с 66 жителями. Всего во всех селениях 461 двор с 2.927 жителями.
 
Обыватели этих селений, за исключением части Кутузово, мещане, не владеют пахотной землей, а имеют только небольшое количество огородной земли, около 200 десятин. Михневские же и Ново-Чудинские жители владеют только тем пространством земли, которое было отведено им под постройку изб. Избы в селениях большей частью 7 или 8 аршинов, хотя изредка встречаются и меньшие; крыты в большинстве случаев тёсом; курных изб не встречается; некоторые из них делятся на две половины - заднюю и переднюю, причем одна обыкновенно необитаема, но эти двойные избы - исключение.
 
Все население, можно сказать, поголовно работает на суконной фабрике Бабкиных, которая находится среди Купавны и привлекает сюда народ даже из других уездов и губерний. Этот пришлый народ живет частью по избам в селениях, частью на фабрике в спальнях.
 
Количество живущих на фабрике, считая не только рабочих и их семьи, но служащих, помещающихся в разных зданиях на квартирах - 356. Число работающих на фабрике колеблется между 1350 и 1600; в настоящее время там работает 788 человек мужского пола и 605 женского.
 
Чтобы дать понятие об экономическом положении населения, я могу привести здесь среднюю заработную плату фабричных рабочих. Самый высокий заработок имеют слесаря, от 18 до 28 рублей в месяц; сновальщики от 19-17 рублей и, затем, прядильщики от 16-20 рублей; но всех таких рабочих 76, то есть меньше 10% всего количества рабочих мужского пола. Красильщики, штопальщики, ткачи и сортировщики получают от 10-12 рублей в месяц, остальные меньше этого. Женщины-ткачихи имеют наибольший заработок - до 10 рублей в месяц, заработок же остальных в настоящее время не превышает 6 рублей; средний - не выше 4 рублей 50 копеек или 5 рублей. Так как подобный заработок не дает возможности содержать семью, то и дети уже с раннего возраста начинают работать на фабрике. Зарабатывают малолетние от 3 до 4 рублей 50 копеек в месяц. В самом худшем положении находятся семьи, в которых и вовсе нет или мало взрослых мужчин, так как женский и детский заработки чрезвычайно ничтожны, а запасов, кроме картофеля с огородов, никаких нет. Хлеб покупается в пекарне на фабрике по 2-3 копейки за фунт в кредит на книжку. На эту же книжку забирается и все остальное необходимое в фабричной лавке, в которой продаются не только съестные припасы, но и красный товар по той же цене, как и в прочих лавках в селении, но забор в этой лавке не обязателен для рабочих.
 
Мне удалось получить в 2 семьях эти заборные книжки и по ним можно составить себе понятие как о расходах, так и о питании этих семей.
 
Одна из них состоит из 4 взрослых членов: отец, красильщик, получает от 10 до 12 рублей в месяц; сын, ткач, тоже от 10 до 12 рублей; дочь, суконщица, от 4 рублей 50 копеек до 5 рублей; четвертый член семьи, бессрочный солдат, недавно вернулся в семью и пока не имеет никакой работы. Итак, заработок этой семьи равняется 24 рублям 50 копейкам - 29 рублям. В декабре месяце забор в лавке был на 17 рублей 29 копеек, причем из этой суммы 1 рублей 48 копеек истрачен на освещение и мыло; следовательно съестных припасов куплено на 15 рублей 81 копейку.
 
По прибытии на место эпидемии оказалось, что зараженных домов во всех селениях было 52, кроме спален и 2 квартир на фабрике; заболевших же до 1-го октября числилось уже 96 человек. В больнице, устроенной от фабрики, находилось в это время 4 девочки (наибольшее количество, которое она могла вместить); больница помещалась в маленькой избе при которой в сенях была покойницкая. Помещение - чрезвычайно тесное и неудобное, так что нельзя было и думать о том, чтобы пользоваться им и далее, - понятно, что и родители не захотели бы отдавать своих детей в такую больницу.
 
Для ознакомления с местностью и домами, где были заболевания, один из моих фельдшеров, вместе с фабричным фельдшером, объехал все селения и во время этого объезда узнал еще о нескольких новых заболеваниях. Мы же принялись за отыскивания помещения для больницы, так как было решено, что держась системы изоляции больных, будет гораздо удобнее зорко следить за тем, чтобы здоровые не сообщались с больными. Напротив, при большом протяжении Купавны с прилегающими сведениями и разбросанности заболевающих домов, достигнуть этого было бы крайне трудно, если бы больные оставались в избах. При том и устранение сообщения родителей болевших с остальными обывателями было неосуществимо, так как родители работают на фабрике и неминуемо сообщаются ежедневно; запретить же родителям больных детей работать на фабрике было невозможно, так как это лишало их заработка, единственного средства для существования. В Купавне действительно нашелся заброшенный большой дом, который предназначался первоначально для трактира и стоял пустым уже давно. Помещение было очень удобное: 3 большие комнаты, из которых средняя могла оставаться незанятой и служить для посетителей, а обе боковые могли быть заняты больными; тут же была довольно большая комната для фельдшерицы, холодное помещение для покойницкой и, кроме того, в нашем распоряжении оставался верхний этаж, которым можно было бы также воспользоваться, в крайнем случае. Тут же на дворе была маленькая изба, где можно было устроить прачечную и затем - каменное небольшое помещение со сводом, вполне удобное для дезинфекционной камеры.
 
На другой же день, по нашему приезду в Купавну, прибыли председатель Богородской земской управы и члены Богородской городской думы, которые согласились вполне на ремонт найденного нами дома, в целях приспособления под больницу, и обещали выслать из Богородска обстановку на 10 кроватей."
 
 

План Купавинской слободы. 1881 г.