Родился Михаил Анатольевич Кукулевич в Ленинграде до войны. Был спасён мамой во время блокады. Выучился на врача и с этой специальностью вкупе с неиссякаемым романтизмом объездил всю страну: работал на Сахалине, повторив путь Антона Павловича, бороздил просторы Мирового океана в качестве судового врача. Но неизменный магнит - родной Питер - притягивал его внутренний мир к себе.
Он покидает Северную Пальмиру внезапно - в начале восьмидесятых. И появляется на серобудничном небосклоне Купавны словно «красно солнышко». У нас он начинает работать в качестве заведующего детским отделением Купавинской городской больницы.
То ли время приспело, то ли... Да, скорее всего за историческими процессами всегда стоит личность. С появлением в Купавне Михаила Кукулевича в ней появился клуб авторской песни (КАП), который объединил любителей самодеятельного песенного творчества. Мы автоматически включились в работу районного туристического клуба и КАП, в результате чего с шумом футбольных баталий и продолжительных ночных сидений у костра участвовали, начиная с 1983 года, в ежегодных слётах на реке Шерне. Организованный по инициативе Кукулевича купавинский КАП начал активную концертную деятельность, в смысле пели сами, но чаще приглашали известных бардов. С 1982 по 1984 год на сцене большого и малого залов ДК «Акрихин» выступили барды из Москвы, Ленинграда, Казани... Перечислим некоторые имена: Вадим Егоров (с него в июне 1982 года начался концертный марафон), Александр Суханов, Вероника Долина, Виктор Берковский, Алик Мирзаян, Владимир Бережков, Михаил Кочетков, Александр Смогул, Владимир Ланцберг, Борис Подберезин, Александр Родионов, Александр Жильцов (его стихи есть в альманахе), известные нынче «Иваси» - Алексей Иващенко и Георгий Васильев и многие другие.
Начало восьмидесятых явилось для Михаила Кукулевича освоением московского песенного региона и активного контакта с бардами различных районов России. В своём творчестве он совершает качественный скачок, пишет прекрасный цикл о декабристах. Позже он выступает с ним как на телевидении - как автор ряда передач на эту тему, так и на радио.
В 1984 году он переезжает жить на станцию Купавна. Авторская песня, совершив свой двухгодичный планерный полёт над Купавной, сходит на нет. Наступают иные времена...
Кукулевич и далеко, и близко...
Ежегодно в сентябре он проводит слёты имени себя. В народе, который за последние два десятилетия узнал и полюбил его творчество, эти слёты получили название «Кукулятники». Проходят они в лесном массиве, близ бывшего пионерского лагеря «Тимуровец». Эксклюзивно слёты освещает местная газета «Старая Купавна» (читайте сентябрьские за 1999 год номера этого периодического издания).
Михаил Кукулевич разнообразен. Кукулевич энергичен. Он контактирует с сотнями авторов и исполнителей авторской песни со всей России. Он участвует в создании колоссального по размерам сайта авторской песни в сети Internet. Свой юбилей он отмечает серией бесплатных концертов в Москве. Он дружит со многими подмосковными клубами. В сентябре 1999 года выходит его авторская аудиокассета. В начале 2000 года - поэтический сборник «Прогулки по Питеру», который он посвятил своей маме и в который включил почти всё, что было написано им за более чем два десятилетия о «самом лучшем на земле Городе». Предлагаем вашему вниманию несколько стихотворений из сборника.
Над уютом коммунальным Заводской гудок печальный Рвётся хриплою трубою Под трамвайный перезвон. Ах, как светятся медали! Нас четыре года ждали Отсыревшие обои И молчащий телефон.
Заводи скорей пластинку, Чайник ставь на керосинку, Сполосни стакан гранёный От сивухи и махры. Позади четыре года, Впереди - любовь народа И прекрасной мирной жизни Долгожданные пиры.
За окном рассвет сереет, Флаг на доме пламенеет, На листочке календарном Дата красная дрожит... Ах, как светятся медали! Нам за храбрость их вручали, Побеждать нас обучали... Кто теперь научит жить?
* * * Оле
А листья слетают в ладони канала, И Спас осеняет их тихий полёт... Теперь бы приехала и не узнала Ты нашего города. Ночь напролёт Всё падают, падают, падают листья, Шуршат под ногами обрывками слов. И некий художник весёлые кисти До времени спрятал. Основа основ - Гравюра на смену спешит акварели... Дрожащие краски, размытые сны - Теперь не до них. Они молча сгорели На дымных кострах из остатков весны. Но ты приезжай. Тебе надо приехать! По нашему саду побродим вдвоём. Ни холод, ни дождь нам с тобой не помеха - Нас Марсово поле согреет огнём. Канал Грибоедова в ночь нас заманит, На Мойке зажгут для тебя фонари... Но ты не смущайся - такого вниманья Достойны все те, кто не спит до зари... Потом мы вернёмся к знакомой ограде - Владенья души обошли мы кругом! И молча прочтём друг у друга во взгляде, Что осень не осень, когда мы вдвоём.
* * *
Разлетелись все надежды На согласие с собой - Сколько можно ездить между Ленинградом и Москвой? Мерить Яузу Фонтанкой И Неву - Москва-рекой, Путать шумную Таганку С шумной площадью Сенной?
Этой путанице дикой Нет начала, нет конца - Два таких несхожих лика Двуединого лица. И не в силах взять душою Этот сложный интеграл, Я махну на всё рукою И уеду - за Урал.
* * *
Не пугайся, то всхлипнула старая дверь, Не пугайся, ведь ночь за окном так бела! И не смерть у меня за спиной, нет, не смерть - Два крыла у меня за спиной, два крыла.
Я хранитель твоих безутешных утрат, Виночерпий твоих участившихся тризн... И не смерть у меня за спиной, бедный брат, - Твоя жизнь у меня за спиной, твоя жизнь.
Не пугайся, что пламя чадит и дрожит, - Свои окна в жемчужное небо открой! Ты доверься мне, только покрепче держись! Полетаем с тобой до утра над Невой.
Чтоб потом, возвратившись в себя без потерь, Понял ты, что не так уж печальны дела, Что не смерть у тебя за спиной, нет не смерть - Два крыла у тебя за спиной, два крыла.
* * *
Н. Осьмаковой
Князь Евгений Перович, застыло каре на снегу, И вот-вот запоют злой картечи несытые птицы. Это пушки друзья зарядили на том берегу И, не веря себе, целят в ваши прекрасные лица.
Но страшнее, чем кровь и чужая безвинная смерть, То противное Богу, глухое противостоянье: Раскололась страна, и теперь никому не суметь Ни забыть, ни стереть это грозное, горькое знанье.
Князь Евгений Петрович, вам часть в сибирской дали Тот декабрьский день снился неразрешимым вопросом. Не одни кандалы - совесть тоже не знает износа, За друзей и врагов нерасчётливо сердце болит.
За ошибки свои вам не страшно судьбой отвечать - Вы любили страну, для которой на площади стыли. А эпоху, увы, бесполезно судить и прощать, Как нельзя изменить гордой чести старинных фамилий.
Так вставайте же, князь! Поднимайтесь с усталых колен! На земле и на небе давно вам грехи отпустили. Оболенских на помощь зовёт, задыхаясь, Россия, И привычно в них целит слепая картечь перемен.
* * *
Елагин остров. Львы сторожевые. На взморье - паруса полуживые. Их допекли безветрие и зной. Мне б не гоняться за голубизной - Я выкормыш блокадной корки хлеба, И мне милее пасмурное небо И безнадёжный дождик обложной. Наш серый дождь! Таков стереотип Подаренной мне жизни. Запах лип И лист резной елагинского дуба, Да пруд заросший. Вот что сердцу любо. Вот - радости! Вот - игрища мои. И от тоски пересыхают губы Вдали от этой пасмурной земли. А солнце, зной - милее Аю-Дагу. Пусть там они с присущей им отвагой Сражаются с кипящею волной. А мы устали. Этакой жарой Растаем мы, как куклы восковые. Елагин остров... Львы сторожевые... Спаси, Господь, от участи такой!
