Эта Книга памяти создавалась в течение 20 лет по воспоминаниям узников ГУЛАГа, их родственников, материалам Государственных Архивов Российской Федерации и Московской области, архива Администрации Ногинского района. Общественного Центра имени Сахарова, общества «Мемориал», Интернета и газетных публикаций. В отличие от других районных Книг памяти жертв политических репрессий Московской области, здесь впервые охвачен период в 68 лет: январь 1918г. - «лишенцы» 1923 года - «раскулаченные» в 1931 году - «большой террор» 1937-38ГП - 1941-42гг. - 1950-53гг. - 70-е - 80-е гг. - 1986-й год. Книга содержит биографические сведения о репрессированных земляках, номера следственных дел, а также фотографии, которые удалось разыскать к моменту издания Книги. Она предназначена родственникам репрессированных ногинчан, разбросанным по всему земному шару, школьникам и молодёжи, изучающим историю Богородского уезда и Ногинского района, будущим исследователям и широкому кругу читателей, которые интересуются историей нашей страны, как прошлой, так и настоящей.
КНИГА ПАМЯТИ ЖЕРТВ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ
БОГОРОДСКОГО УЕЗДА И НОГИНСКОГО РАЙОНА
МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ
1918 - 1986
 "Память о человеке —
одно из проявлений любви"
Дорогие друзья, братья и сестры!
Сегодня хочу обратиться к вам от имени редакционного совета «Книги Памяти», членом которого я имею честь быть. Понятно, что издание любой книги памяти призвано к тому; чтобы сохранить в нашей памяти то, о чём не должны мы забывать. В нашей истории немало страниц, обращение к которым вызывает радость и гордость. Однако наша книга совсем о другом - о тех страницах, которых лучше бы не было совсем. Но они есть, и вычеркнуть их из биографии народа невозможно.
Да, есть вещи в нашей истории, о которых вспоминать горько и больно. Но забывать о них нечестно, недостойно и, более того, опасно. Известно ведь, что народ, который забывает своё прошлое, обречён пережить его снова. Та книга, о необходимости выхода которой я го¬ворю, будет называться «Книга памяти жертв политических репрессий» - тех бесчеловечных злодеяний, которые унесли жизни десятков миллионов наших соотечественников.
Пик репрессий пришёлся на тридцатые годы, однако начались они сразу же после прихода к власти большевиков. Всем нам, ногинчанам, известна трагическая судьба протоиерея Константина Голубева, который был даже не расстрелян, а, раненый, заживо закопан в могилу. Случилось это в 1918 году. «Вина» его в том, что был замечательным священником, любимым богородцами. Церковь прославила его в лике святых, в память о священномученике Константине Богородском в нашем юроде воздвигнут храм. Однако о многих пострадавших память постепенно стирается, и нам ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она совсем исчезла.
Прокатившись по всей стране, не обошла эта беда и наш район. Сейчас известно об около двух тысячах жителей города и района, расстрелянных или погибших в лагерях по самым нелепым обвинениям.
Гибель любого человека — трагедия, но когда умирают за веру, за Отечество, за дело, которому преданы, это служит большим утешением и укреплением. Большинство из тех, чью память призвана сохранить книга, такого утешения не имели. Их гибель представлялась им и их близким нелепой и бессмысленной. Погибали с позорным клеймом «шпиона», «изменника», «врага народа» и пр. И память о них долгое время пытались заглушить и стереть. Бессмысленной однако смерть их не будет только в том случае, если станет грозным предостережением для последующих поколений.
Память о человеке - одно из проявлений любви. О том же, что пережившие муки, пытки, унижения, смерть особенно нуждаются в любви, думаю, не стоит и говорить.
Протоиерей Игорь Гагарин,
настоятель Иоанно-Предтеченского храма
с. Ивановское, Ногинского района.
_________________________________________________
 «Я потерпел от Преступленья века» - так вместе с поэтом Григорием Шурмаком мог бы сказать каждый из миллионов репрессированных не только в годы «большого террора», но и в периоды Гражданской войны, расказачивания, раскулачивания, борьбы с «врагами народа», с инакомыслием. В Богородском уезде, а потом в Ногинском районе репрессии начались в 1918-ом году, а временем их окончания можно считать 1986-й год.
Чем дальше мы отстоим от этих событий, тем отчетливее виден грандиозный масштаб репрессий в годы советской власти. Этим объясняется то, что во многих регионах России изданы «Книги памяти жертв политических репрессий». Обнаруживаются все новые архивные документы, из небытия всплывают новые имена и появляются следующие тома «Книг памяти». Например, по материалам Бутовского полигона, где за 15месяцев 1937-38 годов было расстреляно 20765 человек, издано 8 томов. А ещё вышли «Расстрельные списки» спецобъекта «Коммунарка», «Расстрельные списки» Донского кладбища, «Книга памяти жертв политиеских репрессий - жителей Московской области», содержащая свыше 31 тысячи имён.
В архивном отделе администрации Ногинского района хранилась папка с документами о раскулачивании и выселении 500 человек из Обухова, Кудинова, Загорнова. Черноголовки, Стромыни и других сёл и деревень в июле 1931 года. Об этом «Волхонка» написала через 70 лет, в июле 2001 года. Вот почему, называя цифру в 2000 человек, репрессированных в Богородском уезде и Ногинском районе, мы считаем ее очень приблизительной и продолжаем поиски безвинно пострадавших земляков.
Огромное значение имел доклад Н.С. Хрущёва на XX съезде партии, начавшаяся реабилитация и возвращение из лагерей и тюрем уцелевших узников. В 1962 году «Новый мир» напечатал «Один день Ивана Денисовича» Александра Солженицына. В 1963-64 гг. вышла «Повесть о пережитом» Бориса Дьякова, она менее известна, но в ней дано очень точное определение репрессий: «НАКАЗАНИЕ БЕЗ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕСТУПНИКИ БЕЗ НАКАЗАНИЯ». В брежневские времена реабилитация жертв политических репрессий почти совсем прекратилась. В Уголовном Кодексе печально знаменитую 58-ю статью заменили 70-я и 190-я, а определение «враги народа» заменилось терминами «отщепенцы», «клеветники», «антисоветчики».
С началом перестройки ситуация стала меняться. В 1987 году был снят запрет на публикации о самой большой трагедии — о сталинском терроре, о войне с собственным народом, которая унесла жизни миллионов граждан и сломала судьбы десяткам миллионов. Со страниц газет и журналов на читателей обрушилась лавина публикаций. «Огонёк» и «Московские новости» невозможно было достать. Произошло важное: люди переставали бояться говорить правду. В атмосфере надежд на перемены прошла в 1988 году XIX партконференция, а в 1989-м году было создано Международное добровольное историко-просветительское правозащитное общество «Мемориал», которое организовало первую в стране выставку о массовом терроре. 18 октября 1991 года был издан Указ «О peaбилитации жертв политических репрессий». 22 сентября 1992 года в подмосковных Люберцах состоялась Учредительная конференция но созданию Московской областной Ассоциации жертв политических репрессий; в начале 1993 года ВОЗНИКЛО её Ногинское районное отделение, а с 3 августа мы начали получать членские удостоверения. В то время в районе проживало более 70 бывших узников ГУЛАГ а и около 800 членов их семей. Тогда же и начались первые поиски.
При вступлении в общество репрессированных надо было заполнять анкету, в которой отводилось место воспоминаниям о трагедии, произошедшей в каждой семье. Некоторые ничего не писали, ссылаясь на свой детский возраст, но попадались потрясающие сюжеты. Например, Хилья Генриховна Аверина из села Авдотьина написала, что при аресте её отца, эстонца по национальности, в доме прошел обыск и изъятие имущества, в частности, был конфискован золотой браслет, который отец подарил матери в день свадьбы с их выгравированными именами. Сама она смогла спрятаться от НКВД потому, что поменяла имя на Галину Геннадьевну, вышла замуж за русского врача и сменила фамилию. По прошествии скольких-то лет они с мужем - военврачом служили в каком-то гарнизоне. По случаю какого-то праздника офицеры с жёнами собрались на вечеринку, и Хилья Генриховна на одной из дам увидела браслет своей матери. Она чуть не потеряла сознание и стала горько рыдать, но не сказала ни слова, потому что тогда бы открылась её страшная тайна и последствия были вполне предсказуемы. Поисковая работа пошла энергичнее с опубликованием Мартиролога Бутовского полигона и «Расстрельных списков», где мы стали находить имена земляков, а в Книге памяти Московской области после каждого имени человека стоит номер его архивно-следственного дела. В 2004 году мне стало известно, что в Государственном Архиве РФ существует хранилище фондов госбезопасности, куда с грифом «Рассекречено» переданы дела репрессированных. Получив допуск, я пришла в читальный зал и в архивохранилище, и у меня возникло ощущение, что я вышла па берег тёмного, бездонного океана страданий, горя, боли и несправедливости.
Конечно, у меня появились замечательные помощники: сотрудницы музеев Ногинска, Электростали, Купавны, Электроуглей, коллеги-педагоги и журналисты, работники из Управления социальной защиты населения и других учреждений и общественных организаций, родственники репрессированных, юноши и девушки из добровольческого движения «Добрые дела», Администрация города и района, а Общественная Палата на своём заседании 4 апреля 2013 года единогласно высказалась за издание «Книги памяти репрессированных жителей Ногинского района». В этой Книге памяти, издаваемой впервые, содержатся сведения о тех, кто
1) родился в Богородске и в границах нынешнего Ногинского района и был репрессирован здесь или в других местах;
2) приехал в Ногинский район и был репрессирован Ногинским РО УНКВД;
3) после освобождения из ГУЛАГа приехал в Ногинский район, тут жил и работал.
Около половины дел ещё не изучено, хотя есть их номера. Эта работа предстоит нашим последователям, которые займутся изучением судеб земляков так же, как мы шли по следу первых публикаторов 1988-89 гг.: Л. Матвеевой, Е. Глазкова, С. Воронцова, Е. Андрианова. Возможны неточности в написании имён, фамилий и дат, потому что так они были записаны следователями НКВД. Не все фотоснимки качественные, мы их «вытаскивали» буквально из ничего. Воспоминания, письма и публикации доставали где только могли. Просим извинить нас за огрехи, они вызваны объективными причинами. Мы будем благодарны за советы и замечания.
Нам очень хочется, чтобы в любом населённом пункте Ногинского района, будь это Ямкино, или Колышкино Болото, или Колонтаево, или Ногинск, когда зайдёт речь о жизни страны в 30-е годы прошлого столетия, каждый человек мог открыть эту книгу и узнать, что творилось в это время у него в селе, в его городе, на соседней улине, и узнать, чьими жизнями оплачена советская «форсированная модернизация».
Нэлли Маргулис,
секретарь Редакционного Совета.
___________________________________________________
ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
«Хватит с нас этой возни
с реабилитированными»
Вера Панова
Ну, правильно! Хватит с вас этой возни.
Да хватит и с нас, терпеливых,
И ваших плакатов крикливой мазни,
И книжек типически лживых.
Не выручил случай, и Бог нас не спас
От мук незаслуженной кары...
А вы безмятежно делили без нас
Квартиры, листаж, гонорары.
Мы слышали ваш благородный смешок...
Амнистии мы не просили.
Мы наших товарищей клали в мешок
И молча под сопки носили.
Задача для вас оказалась легка:
Дождавшись условного знака.
Добить Мандельштама, предать Пильняка
И слопать живьем Пастернака.
Но вам, подписавшим кровавый контракт,
В веках не дано отразиться,
А мы уцелели. Мы живы. Мы факт.
И с нами придется возиться.
Ленинград, 1959 г.
Елена ТАГЕР
* * *
О, моя беспечальная.
Безоглядная Русь!
Про дорогу кандальную
Рассказать не берусь...
Так уж было положено.
Ни за что нас губили.
Но не можем, не можем мы
Чтоб о нас позабыли!
Нас этапами пешими,
Эшелонами длинными
Гнали в дали кромешные.
Разлучали с любим ими.
До кровавого пота мы
День и ночь чуть не до свету
Безотказно работали,
Ели пайку не досыта.
Нас потоком зловещим
Настигала пурга,
Как ненужные вещи,
Замечая в снега.
В безымянных могилах
Мы окончили век...
Кто забыть о нас в силах.
Если он - человек?
Воркута, 1952г.
Татьяна ЛЕЩЕНКО-СУХОМЛИНА
(1903-1998)
* * *
Кто соберёт когда-нибудь стихи мои.
Где, как по строгим правилам науки,
По всем законам стихотворной химии
Соединились помыслы и звуки?
Найдётся ль тот, кто, ими растревоженный.
Опутан будет слов тончайшей сетью, -
Иль, в заполярной почве заморожены,
Они, как мамонт, пролежат столетья?
И юноша, к экзамену готовящий
Работу о забвеньем запыленных.
Найдёт их, как словесные чудовища
Времён непоправимо отдалённых?
Абезь, 1948г.
Лазарь Шерешевский
(1926-2008)
В довоенные школьные годы занимался в Киевской
литературной студии вместе с будущими поэтами
Григорием Шурмаком и Наумом Коржавиным.
______________________________________________________
Протоиерей Игорь Гагарин. Обращение к читателю
Нэлли Маргулис. Вступительная статья
Глава I. Документы репрессивной политики советского государства
Глава 2. Реабилитационные документы СССР и России
Глава 3. Бутовский полигон
Глава 4. Донское кладбище
Глава 5. Коммунарка
Глава 6. Списки репрессированных в московской области
Купавинский список
Список Князева
Глава 7. «Лишенцы» 1923г
Глава 8. «Рукописи не горят»
Список литературы
Благодарность
Дополнения
|
