После ухода в I960 году Николая Никифоровича
Дыханова с завода на преподавательскую работу в институт руководил
работой ЦЗЛ Евгений Филиппович Кутепов, который имел большой
производственный опыт работы на заводе. В 1935 году он окончил
Воронежский государственный университет и прошёл путь от начальника
смены до начальника производственного цеха. В лаборатории он проводил
научно-исследовательскую работу по производству антибиотика
синтомицина-левомицетина. Готовился к защите кандидатской диссертации.
Это
было интересное время. Люди жили с каким-то особым, приподнятым
настроением. Это было время полётов в космос первых искусственных
спутников Земли, первого человека - Ю.А. Гагарина, начало движения за
коммунистическое отношение к труду. В посёлке строились новые дома. Они
были «хрущевского» типа, но сколько радости доставляли тогда людям,
переезжавшим из коммунальных квартир в собственную квартиру с отдельной
кухней, санузлом! Начали ликвидировать бараки. В конце 60-х годов
рабочие, проживавшие на территории завода в «татарской» казарме,
переселились в новый дом на улице Кирова. Почти вся молодежь училась в
вечерней школе и вечернем техникуме. Для химиков был организован курс
лекций. Проводились занятия в университете марксизма-ленинизма. Завод
направлял своих молодых рабочих на учёбу в институты. В те годы ушли в
институт Тамара Радина, Рита Шестопал, Люся Дорогина, Наташа Кутепова,
Вера Бирючкова и другие лаборанты. Вечерний техникум окончили Галя
Мясина, Надя Кузьминова, Дуся Захарова, Аля Акимова, Неля Чубукова,
Людмила Сидоровская...
Помнятся праздники, которые очень тепло,
по-домашнему встречали мы тогда в нашей большой комнате. Женщины
готовили салаты, винегреты, варили традиционную картошку, приносили из
дома соленья. Из варенья и спирта готовили вино. В подготовке стола
всегда самое активное участие принимала Нина Николаевна Пантелеева. За
столом было весело и непринужденно.
В то время многие женщины
увлекались ручным вязаньем. Вязали детские веши, тёплые кофточки,
свитера для себя и родных. Я тогда вязать не умела на спицах и с
завистью смотрела на изделия, связанные другими. Лида Краснова уговорила
меня купить пряжу, а потом начала спрашивать постоянно, как у меня
обстоят дела с вязаньем. Каждый раз я ей отвечала, что вязать на спицах
не умею. Лиду этот ответ не удовлетворил, она сказала: «Не умеешь на
спицах, вяжи крючком!» Так под её напором я начала вязать, связала
платье, которое потом несколько лет носила и очень его любила. Вязать на
спицах я научилась в 1978 году, когда по состоянию здоровья находилась
на инвалидности.
У Лиды Красновой и у Гали Барановой был хороший
музыкальный слух, они активно участвовали в художественной
самодеятельности. Лида была быстрой, веселой, любила посмеяться, но, к
сожалению, тяжёлая болезнь рано оборвала её жизнь. У ней остались две
дочки - Лена и Ира.
В период подготовки к смотру художественной
самодеятельности в 1967 году (к 50-летию Советской власти) и в 1970 году
(к 100-летию со дня рождения В.И. Ленина) выявились наши солисты. Я.С.
Карпман с успехом исполнял песню «Мне кажется порою, что солдаты...»,
В.Д. Долгополое - песню «Русское поле». Тогда проводились вечера отдыха,
«огоньки». Мы совершали туристические поездки по Подмосковью, ездили во
Владимир, Суздаль, посещали театры.
Зимой многие ходили на
каток, который заливали на заводском стадионе. Иногда туда приходил
Николай Михайлович Шмаков, уже ставший директором завода. Другие
увлекались лыжами. Мы участвовали в общезаводских воскресниках,
субботниках, помогали подшефному совхозу в уборке овощей, картофеля,
помогали заготавливать сено.
В конце 1966 года центральная
лаборатория справила новоселье в новом просторном четырёхэтажном здании.
В проекте завода 1935 года здание центральной лаборатории было
заложено, но тогда его не построили из-за нехватки средств. Потом это
списали на «вредительство» 1937 года. Так до 1966 года ЦЗЛ своего
корпуса не имела и размещалась в цеховых помещениях. На первом этаже
нового здания разместились стеклодувная мастерская, комнаты для слесарей
и электриков. Несколько комнат на первом и втором этажах заняла
расширившаяся физико-химическая лаборатория. Синтетики занимали комнаты
третьего этажа. Здесь же размещались кабинет начальника ЦЗЛ, отдел
изобретательства и рационализации и техническая библиотека, в которой
много лет трудилась Валентина Никифоровна Кадурина. Аналитическая
лаборатория ЦЗЛ находилась на четвертом этаже. Здесь же находились и
лаборатории отдела технического контроля.
Е.Ф. Кутепов защитил
кандидатскую диссертацию в 1966 году. Коллектив поздравил его с защитой.
Евгений Филиппович принёс в лабораторию шоколадные конфеты в красивой
коробке и угощал всех работников. Вскоре он перешёл на работу в филиал
ВНИХФИ. Начальником лаборатории стала Любовь Ивановна Лищета - тоже
кандидат наук. Некоторое время её заместителем работала Любовь
Кузьминична Жигач, а затем Людмила Владиславовна Бахтинова - молодой
квалифицированный инженер. В лабораторию пришли ещё два кандидата наук -
супруги Вера Алексеевна и Владимир Ильич Снегоцкие. Вообще-то, состав
работающих специалистов менялся довольно часто. Уходили на пенсию химики
старшего поколения, переходили в другие отделы управления или в
производство молодые химики. На их место приходили другие специалисты.
С
переходом в новое здание я некоторое время работала со старшим химиком
Эсей Матвеевной Элисберг. Лаборантом работала с нами Галя Русецкая.
Затем перешла в группу Карпмана. Яков Семёнович возглавил группу
антибиотиков после ухода на пенсию Иды Исааковны Короткиной. В нашей
группе трудились химики Людмила Васильевна Силина, Виктор Степанович
Стефанчиков и лаборанты Галина Михайловна Прыткова, Нина Григорьевна
Псковских и Таня Щепалина (Воеводина).
Мы занимались
совершенствованием технологии левомицетина, искали способы использования
отходов производства, занимались наработкой новых препаратов,
разработкой технологии сердечно-сосудистого препарата пармидина,
аминалона, проверкой регламентов, контролем производства в цехах. На
контроль для работы в смену чаше посылали сотрудников, у которых не было
детей. Поэтому мне довольно часто приходилось бывать в разных цехах
завода. Участвовала в пуске и контроле производства левомицетина в цехах
№8-а и 14, контроле производства оксиметильного соединения (
полупродукта, из которого получали левомицетин), стрептоцида,
пирамидона, амноакрихина, кинекса, никотиновой и изоникотиновой кислот,
аминалона и др. Иногда работала в цехе по 10-11 месяцев в году. Однако
вредность нам, химикам ЦЗЛ, не засчитывалась в стаж , на пенсию уходили
на обших основаниях - в 55 лет. Приходилось работать с сильными
лакриматорами - веществами, поражающими слизистые оболочки и органы
дыхания. Такие вещества были в производстве циклосерина (бромсоединения)
и пармидина - метилизоцианат (МИЦ) - сильнейший лакриматор с
температурой кипения около 40 градусов. Последний доставил неприятности
не только нам, синтетикам, но и аналитикам. Помнит это соединение,
вероятно, и нынешний генеральный директор ОАО ХФК «Акрихин» Иван
Иванович Тюляев. Вместе с Я. Карпманом он проводил процесс в помещении
цеха №8-а. Казалось, что все меры безопасности приняли, всё
предусмотрели, но при отгонке лакриматор «полез» через все мизерные
неплотности, находиться в цехе стало невозможно. Из литературы известно,
что на одном из химических заводов в Индии при утечке МИЦ произошло
массовое отравление людей. Нам при работе с такими веществами никаких
льгот, кроме выдачи молока, не полагалось.
Химическое
производство всегда связано с воздействием веществ на организм человека.
На фармацевтическом предприятии к химическому воздействию прибавляется
ещё и биологически избирательное действие. Химия не любит панибратского
отношения и отвечает на него взрывами, пожарами, выбросами реакционной
массы. В 60-е - 70-е годы на заводе произошло несколько аварий.
Вообще-то,
в жизни иногда происходят такие события, которые как бы предсказывают
будущее. Нечто подобное случилось и со мной. В 1947 году, когда мне было
десять лет, наша мама заболела малярией. Ей выписали лекарство - жёлтые
таблетки акрихина, но она лекарство пить не хотела. Акрихин имел очень
горький вкус, и, кроме того, говорили, что от акрихина желтеет кожа. Но
болезнь не проходила, приступы становились всё сильнее. Не помогала и
принесённая родными молитва. Однажды мама, обессилевшая после приступа,
лежала на кровати, а мы с братом сидели около нее. «Если меня не будет,
как же вы жить-то будете? Ведь вам ещё учиться надо долго...», -
говорила она нам сквозь слёзы. Брат молчал, он ещё не учился в школе, а я
начала серьёзно считать, сколько же лет мне предстоит учиться. И
получилось, что учиться мне ещё предстоит не много-не мало - 12 лет.
Учеба в институте уже входила в планы 10-летней сельской девчонки. Мама
изумленно смотрела на меня и улыбалась. Таблетки акрихина ей пить
всё-таки пришлось. Постепенно болезнь отступила и больше не
возвращалась. Оставшимися таблетками акрихина я попыталась покрасить
белые тряпочки. Они действительно пожелтели. А потом произошло
следующее. Ровно через 12 лет после окончания института я стала работать
на заводе «Акрихин», который производил лекарство, спасшее нашу маму от
тяжёлой болезни, возможно и от гибели. Никто из моих родных в те
далёкие годы не знал о существовании посёлка Купавна и завода «Акрихин».
Теперь мне кажется, что тогда, в 1947 году, произошла моя первая
неосознанная встреча с химией и с «Акрихином».
Оглядываясь
назад, с особой теплотой вспоминаю то время, когда работала в группе
Я.С. Карпмана. Мы были почти все одного возраста, понимали друг друга,
работали с удовольствием. Так Виктор Степанович хорошо умел работать со
шлифами, Нина Григорьевна очень аккуратно проводила фильтрацию и работу с
осадками. Галя хорошо собирала приборы... В это время мне пришлось
вспомнить французский язык, который изучала ещё в школе, и перевести на
русский объёмную работу по использованию оптического изомера в
производстве левомицетина. Довольно быстро выполнила проект -
технологическую схему по регенерации отходов в производстве
оксиметильного соединения. Яков Семёнович, работавший ранее в проектном
отделе, даже удивился, как быстро я справилась с проектом. Видимо, опыт
чертёжной работы, полученной в институте, не пропал даром.
Мы
по-дружески относились друг к другу. На мое новоселье Виктор Степанович
пришёл с баяном, пели и веселились, только вот потанцевать нам с Люсей
Бахтиновой не удалось, квартира-то была очень маленькой. Яков Семёнович
пригласил нас всех на свою защиту в Москву. Защита проходила в большой
аудитории ВНИХФИ. Всё прошло успешно. В лаборатории его руководителя мы
праздновали за лабораторными столами это событие. В работе Яков
Семёнович был немногословен, знал своё дело, был квалифицированным
специалистом. Пожалуй, больше я его все-таки ценила за тактичность,
порядочность, скромность. Его знания и способности, как мне кажется, не
были полностью востребованы на заводе. Кроме завода он работал ещё
начальником цеха завода «Химреактивкомплект». Яков Семёнович скончался
скоропостижно на рабочем месте 5 ноября 2001 года на 65-м году жизни.
Судьбы
выпускников Ивановского химико-технологического института сложились
по-разному. Отработав положенные два года, вернулись в Иваново сестры
Снегирёвы и Римма Шашунова. Альбина Петровна Снегирева защитила
кандидатскую диссертацию, преподавала в Ивановском медицинском
институте. Ушли с завода Боченковы. Клара Александровна защитила
кандидатскую диссертацию. Они работали в НИИ города Долгопрудного.
Наталья Сергеевна Солодушенкова переехала в Киев. Вера Семеновна
Зубарева работала учёным секретарём в НИИ города Тамбова. Нина Сергеевна
Титаренко, кроме завода, работала химиком во ВНИХФИ и на заводе
«Химреактивкомплект», ушла из жизни в 2001 году на 65-м году. Трагически
оборвалась жизнь Юры Мамонова. В институте он хорошо учился, ему
предлагали остаться в аспирантуре, но он решил сначала познакомиться с
производством. Работал начальником смены опытно-наработочного цеха. Умер
в ноябре 1961 года.
Николай Карпович Морозов прошёл путь от начальника смены до начальника цеха. Работал заместителем начальника производственно-технического отдела, участвовал в пуске фармацевтических производств в Египте и в городе Хайдарабаде (Индия). Валерий Владимирович Малышев начинал работать начальником смены, позже руководил цехом. Избирался секретарём парторганизации завода. Последние годы жизни работал и Москве секретарем ЦК ВЦСПС медицинской промышленности. Трагически погиб во время заграничной командировки при спасении тонущих в океане женщин. Владимир Иванович Лаврентьев тоже прошёл все ступеньки от начальника смены до начальника цеха. Лидия Ивановна Лаврентьева работала химиком ЦЗЛ, цеха, заведующей цеховой лабораторией. Людмила Васильевна Силина до ухода на пенсию работала химиком центральной лаборатории.
В начале 1975 года я перешла из ЦЗЛ в цех №14, затем трудилась заведующей лабораторией. Однако, долго работать в цехе мне не пришлось. В 1976 году серьезно заболела и после тяжёлого лечения получила на два года инвалидность. На завод возвратилась в 1978 году, но работала уже в музее. Период работы в центральной лаборатории оставил заметный след в моей жизни. Я благодарна всем, кто помогал мне в те годы, и в первую очередь Александре Ивановне Ивановой, Зинаиде Николаевне МуняковоЙ, Любови Ивановне Лишета. В центральной лаборатории произошло моё становление как специалиста-химика. Здесь получила я первые навыки общественной работы, избиралась председателем цехкома, около 10 лет была пропагандистом. Здесь получила первый жизненный опыт. В последующие годы все свои решения и поступки всегда сверяла с точкой зрения коллектива центральной заводской лаборатории.
