Летом 2012 года небольшим тиражом в 300 экземпляров вышла книга-исследование работника музея-усадьбы «Архангельское» Валентины Ивановны Ивановой «Другой Юсупов». Князь Борис Николаевич Юсупов (1751-1831 гг.) вошёл в историю русской культуры как большой знаток и ценитель искусства в разных видах его проявления, как коллекционер и меценат и как владелец и устроитель знаменитой подмосковной усадьбы Архангельское. Но существовала и другая сфера деятельности Юсупова, крупного землевладельца, предпринимателя, солидного фабриканта, рачительного собственника колоссальной недвижимости. Этой стороне его жизни и посвящено новое издание. Есть в книге и страницы, где, конечно же, упоминается и наша с вами Купавна. В преддверии нового 2013 года, когда мы отметим 660-летие упоминания Купавны в исторических летописях, предлагаем выдержку из третьей главы книги для всех, кто любит историю.

Помимо фабрик и заводов на Украине, Юсупов владел шелковой фабрикой, которая находилась в подмосковном селе Купавне.

Купавинская казенная шелковая фабрика вместе с приписанными к ней казенными людьми была отдана в потомственное содержание князя в соответствии с «Регламентом о передаче Купавинской шелковой фабрики в наследственное владение князю Николаю Борисовичу Юсупову» от 11-го декабря 1803 года.

Этот документ был утвержден Высочайшим указом императора Александра I в июле 1804 года. Передача фабрики состоялась посредством принятия 16-ти условий, подготовленных Юсуповым и одобренных министром внутренних дел графом В.П. Кочубеем.

«Регламентом» подтверждалось, что «фабрика должна была оставаться в содержании у князя и его наследников на основании общих о казенных фабриках и заводах изданных указаний, сохраняя ненарушимо поставленные при отдаче ее условия».

Юсупов получил право «вырабатывать шелковые и полушелковые товары, какие только найдет для себя выгоднейшими и пользе государственной более соответствующими».

Новый владелец фабрики обязался «всех обоего пола фабричных, способных к работе, занимать оною, смотря по способностям каждого и платя им помесячно ту же сдельную плату, каковою ныне по сделанному в 1798 году от Мануфактур-Коллегии получают. То же самое и для мастеров, мастериц, их помощников, сторожей и прочих при фабрике служителей. Их оклады, месячное жалование оставить прежними», а также в течение последующих 10 лет в случае повышения цен «на хлеб и прочия вещи» соответственно повышать и жалование фабричным.

«Всем фабричным мужска и женска пола, кои за старостью и болезнями и малолетством работы фабричной производить не могут и пропитания ниоткуда не получают», хозяин фабрики должен был «определить пристойное богадельное содержание, не допуская их отнюдь до того, чтобы по миру ходили для испрошения милости».

Оговаривалось условие и о том, что «состоящий в купавинских дачах строевой и дровяной лес ни на что иное употреблять не должно, как на пользу фабрики и фабричных». Сенные покосы и огородные земли оставались в фабричном пользовании; сады, пруды, оранжереи переходили в распоряжение содержателя фабрики.

За принятую купавинскую шелковую фабрику по сделанным оценкам (строения, инструменты, машины, разные материалы) Юсупову надлежало внести ассигнациями 78 319 руб. 56V4 коп. Не имея возможности заплатить всю сумму сразу, князь внес в Московскую казенную палату залог — свои имения в Калужской и Орловской губерниях со всеми принадлежавшими к ним землями и угодьями и населением «1034 мужска душ» и обязался выплатить требуемую сумму в четыре срока.

На фабрике производились шелковые и полушелковые разнообразной расцветки платки, шали, жилетные материи, «модные французские тафтички, рецептовые бархаты, кушаки шелковые», кавалерские и орденские ленты, бархат, штоф. Незадолго до начала войны 1812 года была предпринята попытка к освоению производства шленских и шпанских сукон, а также нескольких видов полотняных изделий: суровые отбеленные и набивные миткали, нанка, тонкая фланель.

Для реализации купавинских товаров Высочайшим разрешением были открыты «купавинские магазины» в Петербурге на Обуховской улице и в Москве на Ильинке и Лубянке. Шелковая фабрика в Купавне пользовалась особым покровительством супруги Юсупова княгини Татьяны Васильевны. При ее содействии для фабрики было закуплено в Англии оборудование (прядильные машины), приобретались дорогостоящее сырье (итальянский, туринский, кашанский и шемаханский шелка, голландское полотно, «суровая отбеленная и цветная английская пряденая бумага»), заграничные красители, оплачивались счета, связанные с транспортировкой товаров в Москву и в Петербург, отслеживалась их своевременная доставка к месту назначения.

Помимо шелковой мануфактуры, при Купавинской фабрике действовали часовая (под началом «часовых дел мастера Господина Булье» ) и чулочная фабрики, а к 1806 году уже функционировала бумажная фабрика по производству хлопчатобумажных тканей (английский ситец), а также писчей и оберточной бумаги.

Стремясь вывести Купавинскую фабрику на европейский уровень и сделать ее конкурентноспособной, князь, сохраняя фабричную администрацию из русских специалистов (управляющий, бухгалтер, чиновники, экономы, смотрители), приглашает для обучения «работных людей» иностранных мастеров («англичанина Щербата» — в русском варианте — «Машинный мастер Василий Яковлевич Господин Щербат», разработавшего чертежи и сконструировавшего три «шерстяные машины»; бывшего содержателя Купавинской часовой фабрики Петра Норштейна; «иностранца Дюфора», специализировавшегося на изготовлении «моделей на шестерни и другие детали для машин на фабрике».

В 1809 году из Парижа в Купавну по просьбе князя был направлен представитель знаменитой французской часовой династии М. Брегет, которого в Москве ждали с нетерпением.

«По приезде в Москву иностранца часового мастера Брегета повеление Ваше из Парижа от 16-го августа прошлого 1808 года получено... Принадлежательно ж до того Брегета, когда в Купавне будет, чтоб принять и все принадлежащее до часовой фабрики показать. Г-ну директору Матвееву знать от меня дано», — писал князю в Париж 19-го апреля 1809 года управитель Иван Михаилович Щедрин.

Не скупился Юсупов и на оплату за обучение работавших на фабрике людей. Так, «для обучения девок шитью шелком» был нанят польский шляхтич Фаддей Михайлович Пригоцкий с жалованием 600 рублей в год; у «машиниста англичанина Щербата» обучались «деланию шерстяных машин» столяры и кузнецы, у купца Шелагина находились в учениках «по шелковому ткачеству» пять человек. Для этих же целей к бывшему смотрителю КупавинскоЙ фабрики Гонгелину были отправлены четыре дворовых мальчика.

Уроженка Ирландии мисс Уильмот, гостившая в 1805-1807 годах в России по приглашению княгини Екатерины Романовны Дашковой и посетившая Купавинскую шелковую фабрику в августе 1806 года, в одном из писем к родным в Лондон делилась своими впечатлениями об этой поездке.

«После обеда мы сели в открытые коляски и отправились в соседнее село князя Юсупова посмотреть на его мануфактуру; здесь делаются шали и шелковые материи отличной работы, едва ли уступающей Лионским фабрикам. Князь содержит это заведение на известных условиях от правительства. У него работают семьсот человек, и они отвечают за всякое повреждение зданий или машин. Но его состояние, впрочем, состоит не в одной мануфактуре; он держит бумажную и, кажется, часовую фабрику»...

Создавая разветвленную сеть мануфактурных производств, Юсупов преследовал три цели: сформировать посредством укрепления и расширения межвотчинных производственных связей единую хозяйственно-производственную систему, способную обеспечить функционирование его фабричных мануфактур вне зависимости от их мощностей; вывести фабричную продукцию на внутренний рынок; получить прибыль.

Товары, производившиеся на юсуповских фабриках, пользовались спросом у покупателей на ежегодных ярмарках в Макарьеве, Чернигове, Глухове, Стародубах, Харькове, Ромнах, Бресте, Киеве, Ростове Великом...