О своем отце Роберте Александровиче Штильмарке, авторе знаменитого романа "Наследник из Калькутты", рассказывает главный редактор журнала "Православный набат" Александр Робертович Штильмарк.

- В это трудно поверить, но отец такими знаниями как раз и обладал. Он родился в дворянской семье. По отцу его предки - шведы, которые приехали в Россию 400 лет назад и имели отношение к роду шведского короля Улафа Четвёртого. Родители отца, мои бабушка и дедушка, были лютеранами. Ещё до революции, будучи маленьким мальчиком, Роберт познакомился с православным священником и захотел креститься в Православной Церкви. Родители разрешили. Они и сами были близки к Православию, соблюдали посты, но принять Крещение не успели из-за революции. Дед был царским офицером, отказался служить в Красной армии. Его расстреляли как "врага народа"... Когда его арестовали, ему было 35 лет. Это был конец 1944 года.

- Антисоветскую агитацию и пропаганду. За бытовой анекдот, в котором говорилось, что автомобиль "Виллис" - хорошая машина.

- С самого начала войны. Пережил всю Ленинградскую блокаду. Командовал сначала взводом, а потом и ротой разведки. Был несколько раз ранен. После тяжёлого ранения и контузии его отправили в тыл. Вылечили с грехом пополам. Потом он в Ташкенте преподавал топографию в военном училище, а затем его перевели в Москву в Генеральный штаб. Там он занимал подполковничью должность, работая так называемой "указкой". Человек, занимавший эту должность, на совещании высшего генералитета стоял с указкой возле карты и показывал сводку военных действий. В то время Берия старался внедрить в Генеральный штаб своих людей. Это был его излюбленный приём: дискредитировать сотрудника Генштаба, арестовать его, а на освободившееся место рекомендовать своего "засланного казачка". Вскоре и мой отец был арестован по личному указу Берии. Его посадили на 10 лет.

- Он был в нескольких лагерях на севере Красноярского края. Если бы он работал на общих лесоповальных и дорожных работах, то не выжил бы. Его спасло то, что он был хорошим топографом и нормировщиком. Отец "гнал гениальную туфту", натягивая норму выработки заключённым вместо, скажем, 30 процентов все 100, точнее, 102, - чтобы был перевыполнен план. Если бы этого не было, многие просто не выжили бы.

- Началось всё с того, что он вечерами рассказывал заключённым истории. Там это называлось "толкал романа". Отец был рассказчик совершенно потрясающий. Его можно было слушать часами. Он выдумывал невероятные жалостливые истории, над которыми могли всплакнуть даже отъявленные уголовники, бандиты и убийцы. Это был театр одного актера. Предложение написать роман поступило ему от одного из самых авторитетных воров. Это был юр, который отошёл от воровских законов и начал сотрудничать с лагерной администрацией, и вот однажды он пригласил отца к себе и предложил написать "ромАн", обещая создать ему все необходимые для этого условия.

- До войны он работал журналистом, но прозу не писал никогда. Василевский, прочитав его личное дело, видимо, решил, что журналист и романист - одно и то же Плюс слава отца как рассказчика. В то время Василевский имел в зоне колоссальную власть. Его боялись больше, чем лагерное начальство. Он не работал. У него была своя комната с обстановкой. На это предложение отец, подумав, согласила. Его освободили от работы, отвели закуток в бане, снабдили карандашами, ручками и чернилами. Он целыми днями там сидел и при свете свечи (потом появилась керосиновая лампа) писал роман. Условия были тяжелейшими: постоянный голод, холод…

- Действительно, это поразительно! Более того, он же нарисовал карту мира того времени. Потом её сверяли с реальной: один к одному!

- Он же ещё при царе родила (1909 год) и успел поучиться в гимназии, которая оставалась таковой и несколько лет после революции. Его воспитывали русские гувернантки. Он был очень образованный человек, просто энциклопедических знаний. Таких людей сейчас нет.

- Сколько же времени Вашему отцу понадобилось для написания книги?

- Всего полтора года, что также можно отнести к чуду. Ведь это огромный, толстый роман со множеством сюжетных линий...

- Значит, первыми его читателями были зэки?

- Да. Их оценка была немаловажна, потому что, кроме зэков-столовников, которые просто слушали, открыв рот, были и другие зэки - литературоведы, театральные критики. Они дали высочайшую оценку роману как художественному произведению. Читали все, разумеется, рукопись, но рукопись высококачественную. Одного из художников тот авторитетный вор заставил каллиграфическим почерком переписать книгу в двух экземплярах.

- А зачем всё это нужно было тому вору?

- Он хотел стать единственным автором романа, посвятить его Сталину и отослать вождю народов, надеясь, что тот его амнистирует. И хотя отец согласился на это условие, но кто-то тому вору подсказал или он сам догадала, что такого свидетеля оставлять нельзя. Он решил уничтожить настоящего автора, подкупив для убийства других воров. И произошло совершенно уникальное событие: бандиты ослушались своё воровское "начальство". Они голосовали на своей сходке, и не было ни одною уголовника, который бы выступил за убийство отца. В завершение слою взял один авторитетный вор, который сказал следующее: "Я тоже - онанист (он хотел сказать "гуманист"), я тоже люблю культуру хавать". Было решено романиста не убивать, но и деньги Василевскому не отдавать. И деньги пропили. Уже потом тому вору подсказали, что Сталин всё равно ему, неграмотному, не поверит, что это он написал. И вор решил взять моего отца в соавторы. В итоге первые два издания вышли за авторством Штильмарка и Василевского.

- А когда окончился срок Вашего отца?

- В начале 50-х. Потом ещё было несколько лет ссылки в Красноярском крае. Там он познакомился с моей мамой, которая приехала туда в составе этнографической экспедиции. Ей было около 30, а отцу - 45 лет. Они полюбили друг друга и стали жить вместе. В итоге маму за связь со ссыльным выгнали из аспирантуры. Тем более что сама она - тоже из "бывших", то есть из неблагонадёжного для советской власти рода бояр Савёловых, давшего России Патриарха Иоакима. В 1954 году у них родился сын - Ваш покорный слуга.

- Как сложилась судьба Вашей семьи после освобождения отца?

- Мы поехали в Москву и остановились у моего старшего брата, сына отца от первого брака. Жили все в одной комнате, в подвале в Фурманном переулке. Потом отец на гонорары от книги купил в подмосковной Купавне полдома. Там родился мой младший брат.

- А Василевский уже не появлялся на горизонте?

- Пару раз приезжал в Купавну, они с отцом запирались и о чём-то серьезно говорили. Помню, отец становился буквально белый после этих встреч. В1968 году Василевский умудрился угнать железнодорожный состав кровельного железа, чтобы потом попробовать его "толкнуть". За это его посадили. Из зоны он писал отцу письма, в которых пугал, что натравит на него Костю Санитара и Федю Экскаваторщика, если он не вышлет ему посылочки. Эти два типчика были совершенно жуткими маньяками-убийцами. Но обошлось.

- А как восторжествовала справедливость относительно авторства?

- В издательстве "Детгиз" каким-то образом (впрочем, это было немудрено) просекли, что Василевский автором быть не мог, и подали на него в суд. На суде вор не стал отпираться: "Да, я не писал, но условия создал". Следующее издание вышло после огромного перерыва в начале перестройки уже после смерти отца миллионным тиражом в издательстве "Правда", разумеется, под авторством одного Штильмарка. Весь тираж был туг же раскуплен. Сейчас эту книгу в магазинах вы увидите очень редко.

- Чем занимался Ваш отец на воле?

- Литературным творчеством. Совершенно незаслуженно забыта его "Повесть о страннике российском", ничуть не менее авантюрная, чем "Наследник из Калькутты". Прекрасная приключенческая воспитывающая литература. Повесть построена на реальных событиях путешествия русского купца XVIII в., который много десятков лет пребывал в заморских странах. Эта книга издавалась один раз при советской власти и ещё раз в период перестройки. В ней отец, верующий человек, умудрился создать патриотический образ священника - это в то время, когда были в разгаре жуткие хрущёвские гонения на Церковь! А его повесть "Горсть света" - о судьбе России, показанной через жизнь конкретного человека. Это уже принципиально другая литература, нежели "Наследник из Калькутты", по-настоящему православная. Советским читателем эта книга читалась бы взахлёб. Но вот тому поколению, которое выбрало продвинутое пиво, она, к сожалению, не нужна... А ещё отец написал повести "Пассажир последнего рейса", "Крылатый пленник", а также поэтичное исследование о русских монастырях и храмах - "Образы России".

- Ваша семья жала на гонорары отца?

- Да. Но честно говоря, хватало с трудом, так как отец издавался мало. И потому он очень много выступал на творческих вечерах - 2-3 раза в неделю. Рассказчиком он был исключительным, и потому его очень хорошо встречала За каждое выступление платили по 13 рублей с мелочью. Вспоминая то время, хочу сказать, что Купавна до сих пор для меня осталась этаким тёплым гнёздышком, островком детского безмятежного счастья... К сожалению, в начале 70-х отец с мамой развелись. Он женился на другой женщине, и в 1974 году у них родилась дочка, моя младшая сестра. Отцу тогда было 65 лет.

- Крепкий был мужчина...

- Это в нашем роду наследственное. Я тоже старше своей жены почти на 20 лет, она 73-го года рождения. У нас трое детишек. И ещё один ребенок у меня от первого брака. Так что это в нашем роду наследственное. Да, организм у отца был могучим. Ведь первый инфаркт у него был в 1967 году. И после этого он прожил целых 18 лет! А сколько бы ещё он успел пожить и написать, если бы не ранения и лагерь...

Беседовал
Андрей Викторович ПОЛЫНСКИЙ,
ж-л "Русский дом",
№ 10, 2005 г.