В ПОТОМСТВЕННОМ ВЛАДЕНИИ КНЯЗЕЙ ЮСУПОВЫХ 1803-1834 годы
В первой половине XIX века крепостное хозяйство доживало свои последние дни. Внутри него создавшись такие противоречия, которые, унимаясь с каждым десятилетием, привели его к распаду и переходу на капиталистические рельсы...
В сфере промышленности переходного периода характерны увеличение числа и рост дворянских фабрик (особенно суконных и хлопчато-бумажный), а позднее купеческих. Узость внутреннего рынка, плохая организация сбыта и отсутствие оборотных средств побуждают фабрикантов-дворян организовать производство, обеспеченное казенным сбытом (суконное), дающее возможность получения авансов.
Многие стороны этого процесса мы можем наблюдать на бюджете одного из собственников-крепостников конца XVIII - начала XIX века, князя Николая Борисовича Юсупова.
Сивков В. К. Бюджет крупного собственника-крепостника первой трети XIX века. Исторические записки. 1940. - № 9. - С. 125-126.
ПЕРЕХОД ФАБРИКИ К КНЯЗЮ Н.Б. ЮСУПОВУ
Ни усилия казны, ни организация часовой фабрики при шелковой мануфактуре не смогли наладить стабильное производство Купавинской казенной фабрики. Правительство решило продать ее частному владельцу.
Портрет Н.Б. Юсупова Конец XVIII века По оригиналу И.Б. Лампи
В июле 1803 года опубликована воля императора о передаче Купавинской фабрики во в владение или содержание частным лицом. Приобрести фабрику изъявил желание князь Николай Борисович Юсупов. 17 августа этого же года он писал министру Внутренних дел графу В. П. Кочубею, что имеет «намерение завести фабрику сего рода» и что намеревается «усилить и довести ее до самого лучшего совершенства», дабы со временем делаемые на ней товары немало не уступали иностранным, к чему не пожалеет ни трудов, ни средств, ни иждивения.
Ко времени покупки Купавинской фабрики князь Н.Б.Юсупов, унаследовавший «одно из первых мест в рядах правящего тогда класса», прошел почти по всем ступеням служебном карьеры. Он был директором императорских театров, директором стеклянного и фарфорового заводов, заведующим Эрмитажем. В 1796 году Николай Борисович был назначен президентом Мануфактур-коллегии и произведен в действительные тайные советники, а через год получил пост главного директора Мануфактур-коллегии. Был он послом при сардинском дворе. Занимаемые им должности способствовали развитию предпринимательских способностей, однако он оставался «барином», «вельможей». Пришло, наконец, время заняться своими владениями, приумножить богатства и показать императору и отечеству свое усердие, Купавинскую фабрику Николай Борисович знал, по делам Мануфактур-коллегии бывал в Купавне, к тому же его жена Татьяна Васильевна приходилась племянницей светлейшему князю Г.А. Потемкину-Таврическому, в своё время владевшему фабрикой.
Князь предоставил в правительство Условия, на которых желает взять во всегдашнее владение Купавинскую казенную фабрику. Условия состояли из 11 пунктов. Николай Борисович принимал фабрику со всем принадлежавшим ей имуществом, землей, лесом, строениями и крестьянами в собственное свое и наследников владение, заплатив казне в четыре года по учиненной оценке, кроме приписных фабричных крестьян и их имений. Товар взял имевшийся в работе, на станах. Обязывался вырабатывать шелковые и полушелковые ткани и довести их по качеству, не уступающему иностранному. Обещал обеспечить работой всех фабричных, оплату производить так же, как производила казна. Обещал иметь запас продуктов питания, производить подушные платежи и всякие государственные подати, как это делалось при казенном управлении. Брал в свое распоряжение также бумажную фабрику и 0стровскую мукомольную мельницу, получал право пользой лесами и сенными покосами .
При этом Юсупов сразу же позаботился и о сбыте. Он предлагал правительству отдавать заказы для двора или кабинета Её Императорского Величества прежде всего на Купавинскую фабрику, то есть производство сохраняло свой государственный статус. Также князь обязывался использовать преимущественно отечественное сырье. Если казна сочтет нужным выделить ему землю в Крымском полуострове, то он брал на себя труд завести там шелковичный завод. Юсупов принимал на себя и порядок управления фабрикой. Платеж должен был произвести на основании свидетельства о проведенной оценке имущества. Имелось условие и в отношении часовой фабрики. По окончании контракта с иностранцами Нордштейном и Оллером часовое производство должно поступить в распоряжение князя.
11 декабря 1803 года император Александр I утвердил Положение об отдаче Купавинской казенной фабрики князю Юсупову в потомственное содержание, наложив резолюцию: «Быть по сему». В соответствии с Положением владелец не имел права изменять производство, то есть должен был производить только шелковые и полушелковые ткани, что сильно связывало инициативу и предпринимательскую деятельность владельца. Мастеровым назначался 12-часовой рабочий лень, вместо 13-часового. Владелец должен был обеспечить всех мастеровых работой только на фабрике. Зарплата должна была изменяться в соответствии с изменением цен на хлеб. За вынужденные прогулы рабочим назначалась плата, а сиротам, престарелым и малолетним давалось содержание. Рабочие имели право пользоваться сенными покосами, озером, лесом. И еще один пункт оговаривался в Положении: при изменении производства или доведении фабрики до разорения правительство имело право взять заведение обратно в казну. Это государственное курирование деятельности влиятельного и богатейшего русского князя весьма показательно. Фабрика по-прежнему воспринималась правительством как важная составная часть национальной экономики. И этот общероссийский интерес необходимо было сохранять даже при новом владельце.
В начале января 1804 года состоялась передача Казенной Купавинской фабрики князю Юсупову. За все здания, шелк-сырец, материалы и инструменты он должен был уплатить 78 319 руб. 56 коп. в течение четырех лет. Строения были оценены работниками Московского губернского архитектора в 47 865 руб. 65 коп. Инструменты и прочие вещи оценили в 2 611 руб. 31 коп., шелк и другие материалы — в 17 842 руб. 60 коп.
В декабре 1804 года министр Внутренних дел граф В.П. Кочубей докладывал императору о проведении ревизии по казенным фабрикам в Екатеринославе и Купавне. На Купавинской фабрике ревизия проводилась в период с 16 марта 1802 года по 1 апреля 1804 года (время передачи ее Юсупову). По книге фабричного баланса в 1802 году значилось 190 000 рублей, а при поступлении к князю Юсупову - 241 299 рублей 59 3/4 коп. По Екатеринославским фабрикам за 11 лет убыток составил 204 183 рубля, а по Купавинской фабрике получилась прибыль от продажи товаров и других оборотов в 51 299 рублей 59 3/4 копеек, не включая каменного строения фабрики, о цене которого ни в Мануфактур-коллегии, ни в конторе сведений найти не удалось. При передаче фабрики князю строения оценили в 47 865 рублей 65 копеек, а общая оценка составила 78 319 рублей 56 3/4 копеек. Из сказанного видно, что князь Юсупов совершил очень выгодную сделку.
Кроме того, казна списала с Купавинской фабрики долг в 1 564 рубля 74 3/4 копейки за неуплату оброка. В докладе императору Кочубей писал: «... уважая бедное состояние тех мастеровых, в каковом они вынуждены были находиться по причине малой платы заработков от казны им производимой, отчего они в долг сей вошли, так и выплатить его не могли по сие время, осмелюсь испросить Всемилостивейшего Вашего Императорского Величества повеления сей казенный долг с помянутых мастеровых сложить». На докладе император поставил визу: «Быть по сему».
При отдаче фабрики князю в работе находилось не более 90 станов. Вырабатывали на них городские товары устаревшего ассортимента: бархаты, атласы, гродитуры, брокатели, тафты, парчу и штофы. На часовой фабрике изготовляли стенные и столовые на английский манер часы и немного математических инструментов.
Николай Борисович распорядился восстановить работу 160 станов и начать выпуск товаров, пользующихся спросом у населения турецкие платки, мадрасы, материи жилетные и обойные, лучших образцов штофы, тафтички и прочее. В 1804-1806 годах товаров было выработано на сумму 258 261 рублей 40 копеек, а продано к концу 1806 года - на 157 635 рублей 36 копеек. Князь добился разрешения продажи товаров в магазинах Москвы и Петербурга, на ярмарках внутри государства.
Часовую фабрику после окончания контракта с Нордштейном князь отдал в аренду иностранцу Булле. В 1806 году вырабатывали часы брегетные, английские и столовые. Работало 30 человек мастеровых.
На шелковой фабрике состояло мастеровых 614 мужчин и 630 женщин. Шелковое сырье закупали в Москве, когда бывали выгодные цены. В год закупалось итальянского шелка - до 30, брусного - до 20 пудов, а всего - 120 пудов. Кроме этого закупали пряденой бумаги и козьего пуха до 40 пудов.
Убыль при размотке покупаемого шелка составляла по 1 1/2 фунта вместо пуда (16 кг), всего 28 1/2 фунта (11,4 кг). Каждый ткач мог выработать на одном стане турецких платков - 20, мадрасу - 250 аршин (190 метров), жилетных материй - 200 аршин (140 метров), обойных тканей до 100 аршин (70 метров), тафтичек - до 400 аршин (280 метров).
Когда фабрика находилась в казне, годовой заработок мужчины составлял от 50 до 80 рублей, заработок женщины 18-22 рубля. При Юсупове лучший ткач, занятый выделкой обойных штофов, получал до 250 рублей, прочие ткачи - 80-159 рублей, переборщик - 40-90 рублей. Трудолюбивая женщина от размотки получала 40 рублей в год. Остальные фабричные состояли на окладном жалования 60 рублей в год.
В 1804 голу была возобновлена работа бумажной фабрики. В Островках на фабрике вычерпывали в 1806 году бумаги на трех чанах 3 350 стоп. В производстве бумаги работали 30 мужчин и 25 молодых девушек. Продавали бумагу в Москве.
К концу 1806 года в лавках скопилось непроданных товаров на сумму около 100 тысяч рублей. Тем не менее, за два года от продажи шелковых изделий князь получил прибыль в 25 тысяч рублей.
С 1806 года фабрикой управлял новый управляющий Матвеев, который понял, что прежних товаров публика не одобряет. Хорошо покупали «турецкие» платки и ткани. Он принял решение перевести все станы на выработку платков и жилетных материй, сближая их рисунки и качество с настоящими турецкими изделиями. Перезаправку 150 станов производили постепенно, по мере схода старой основы и изготовления необходимого инструмента. Вскоре платки изготовляли уже на 75 станах вместо 8, а жилетные ткани — на 50 станах. Купавинские изделия стали охотно покупать, их даже не хватало.
14 апреля 1808 года Матвеев писал князю: «... при всей деятельности мастерских, которые составляют Купавинскую фабрику, нельзя в месяц более выработать товару, как на 18 тысяч рублей. Продажа товаров в московском магазине, который на Лубянке, с самого сентября прошлого года по нынешний апрель так усилилась, что в четыре зимние месяца выручено в оном 72 тысячи рублей». Для других магазинов купавинских изделий не хватало.
Успех товаров Купавинской фабрики на рынках вызвал разные толки среди фабрикантов и купцов. Некоторые считали, что в России тогда не было иностранных изделий, но Матвеев отвергал такое объяснение, так как Москва еще была полна старыми запасами иностранных товаров. Успех заключался в правильной оценке конъюнктуры рынка, своевременном переходе на выпуск товаров, пользовавшихся спросом, и в улучшении его качества.
С другой стороны, возникали проблемы не производственного, а коммерческого характера. Произошло своеобразное «затоваривание», сложился избыток продукции.
В магазинах Москвы и Петербурга продавали товары фабрики выработанные еще до 1804 года. По предложению министра Внутренних дел Кочубея и с разрешения императора контроль за реализацией этих изделий возложили на гражданских губернаторов Москвы и Петербурга. Для этого открыли специальные лавки неходовых товаров, которых накопилось в них на сумму до 250 тысяч рублей. В результате только в Москве продавали товара за год на 27 тысяч рублей. Успешная продажа продолжалась до конца 1811 года.
Покупатели предпочитали приобретать ткани только в магазине князя Юсупова, где ассортимент соответствовал нынешнему вкусу и моде. Продукция фабрики воспринималась как гарант высокого качества. «Купавинская фабрика, - писал в сентябре 1809 года управляющий князю, - вся занята работой одних только на турецкий манер платков и жилетных материй, в перемене оных на европейские манеры нет по расчетам сим никакой нужды».
Поступательная производственная и коммерческая деятельность была прервана начавшейся летом 1812 года Отечественной войной
