ОКРЕСТНОСТИ КУПАВНЫ, 7. Большая Московская улица. Лев Богоявленский
(Историко-географический очерк, 7 частей):
1. Запад
2.
Начало нового
3. По дороге к Родинкам
4. Север
5. Юсуповский
канал и Купавинская плотина
6. Восток и юг Купавны
7. Большая
Московская улица
продолжение...
7. БОЛЬШАЯ МОСКОВСКАЯ УЛИЦА
Улица Большая Московская протянулась с запада на восток от берега реки Купавинки и является мастью бывшего Владимирского тракта - старой «Владимирки», берушей своё начало от бывшей Рогожской заставы в Москве (ныне Застава Ильича) до города Владимира. По этой дороге до эпохи механического транспорта шли пешком заключенные, некоторые были в кандалах. Их этапировали в Сибирь и другие места заключения и ссылки.
Первый дом, основавший улицу как таковую, был поставлен на пригорке возле моста неким Демидовым Данилой, по преданию - братом посланного царём Петром I на Урал для разведки и добычи железа. Вот по имени этого поселенца на речке Купавинке село раньше называлось Демидово и писалось: «село Купавна, Демидово тож». Этот дом не сохранился. На этом месте в конце XIX века построил дом некий Тычинин Пётр Сергеевич. Он почти всю свою сознательную жизнь провёл по тюрьмам, будучи рецидивистом, имел прозвище Сердявкин. Один из его сыновей пошёл по стопам отца, стал вором.
Через несколько домов жил Гладков Алексей Петрович, примерный, трудолюбивый рабочий фабрики. Его дочь Нина Алексеевна была первым агрономом Купавны, работала в институте «Прогресс».
Через три дома жил Пётр Ионыч Мазурин, по прозвищу «Ионыч». Был он мясником, обслуживал купца Яблокова К.М., - забивал скот и разделывал его для продажи. Забой производился два раза в неделю, и парное мясо продавалось в лавке по 24 копейки за фунт. У Мазурина был способный сын Николай, окончивший высшую партийную школу, но из-за физического недостатка - глухоты - на идеологическую работу не попал. В дальнейшем, как ни странно, пел в хоре ветеранов.
Затем встретится удлинённый дом, принадлежащий теперь Власову Василию Лукичу (Лукахину), а до 1930-го года принадлежавший купцу Чуркину Алексею Степановичу, у которого была мелочная лавка и большой, с садом, двор.
Далее два дома занимали псаломщики купавинского храма Соболев и Даниловский.
В следующем жил мастер красильного дела немец Михаил Когге, сын которого Ваня был учителем и одним из первых комсомольцев Богородска, - товарищ и друг репрессированного в 1937г. и погибшего Леонида Васильевича Гирусова.
История дома, в котором расположен поселковый совет - поссовет (ныне - здание воскресной школы при Свято-Троицком храме -ред.), рассказана в очерке «Купавинский сельисполком в 1921-1922 гг.». Бывший храм Купавны описан во многих исторических материалах по краеведению, а также в музейных, архивных документах.
Угловой дом №41 - родина автора. Этому дому 28 июля 1987 года
исполнилось 160 лет. Он был заложен в 1827 году и застрахован в
страховом обществе «Россия».
Когда-то наверху этого дома была построена светёлка - летнее помещение для детей. Там были две комнаты для мальчиков и девочек, библиотека, комната для архива и два чердака. Звезда, остов которой сохранился на фронтоне, имела разноцветные стекла, соответствующие цветам радуги. Молодёжь дома помимо учебы занималась разведением цветов, огородничеством, помогала родителям по хозяйственным надобностям, участвовала в организации в Купавне первой футбольной команды и струнного оркестра. В 1933 году дом был передан в ведение Купавинского сельского исполнительного комитета - сельисполкома. Хозяев переселили в церковную сторожку, построенную в 1912 году.
Следующие три дома принадлежали Яблоковым, из которых двое - Николай и Константин Михайловичи были купцами. Средний дом, когда-то двухэтажный, принадлежал Александру Александровичу, который не занимался коммерческим делом, но работал кассиром (казначеем) хозяйской, то есть фабричной лавки. После революции здесь был магазин №1.
Дом № 43 (бывшая милиция) принадлежал Яблокову Николаю Михайловичу. На первом этаже была продуктовая лавка, но кроме хлеба и мяса были здесь и промтовары. Наверху была чайная-закусочная, вина не подавали. Для покупателей предоставлялся товарный кредит, который записывался в заборные книжки. Погашение долгов проводилось в дни «получек» на фабрике. В этой чайной в 1919 году была справлена свадьба комиссара Купавны Н.М. Мушкарова. Хозяин дома, Николай Михайлович, умер в начале века от паралича сердца. Александра Петровна продолжила дело мужа. Наёмный работник был один - кучер Егор, в остальном помогали дети, - три мальчика и одна девочка. Однако все они, за исключением одной Анны, были от рождения глухонемыми, но прекрасно справлялись с работой в лавке. Они разбирались в ассортименте товаров и обслуживали покупателей по всем правилам, точно взвешивали или отмеривали товар. Анна Николаевна принимала от покупателей заказ, заносила в книжку и знаками показывала брату-дежурному меру и вес товара. Отпускали товар исключительно точно. Один их братьев - Павел - женился на «нормальной» девушке Вассе Савиновой (ныне здравствующей) и у них были здоровые дети. У них собственный дом на улице Братьев Кругловых (бывшая Ивановская).
Дом №47 известен как «штучный». У него есть своя история. Он принадлежал купцу Яблокову Константину Михайловичу. В нём была лавка, а во дворе - пекарня, жилое помещение для наёмных работников, конюшня, склады и прочие надворные постройки. В лавке продавался и продуктовый товар, включая хлеб чёрный и белый, баранки и промтовары, преимущественно ткани. Два раза в неделю продавалось свежее мясо - говядина по 24 копейки за фунт, а зимой - свежая рыба тушами, включая белугу, а также в разновес. Белуга оптом стоила 8 копеек за фунт, в разновес - 10 копеек за фунт. Рыбные деликатесы были в лавке нечасто. Хозяин предоставлял товар в кредит, который, как я уже сказал, записывался в заборные книжки и гасился в дни «получки» на фабрике. При расчёте давалась небольшая премия-гостинец. Кредит предоставлялся для семейных торжеств: свадьба, похороны, праздники.
У хозяина была своя бойня, стоявшая на берегу пруда. Торговля в лавке продолжалась до конца 20-х годов, до начала коллективизации и раскулачивания, после чего торговля и хозяйство купца Яблокова пошло прахом. Пекарня закрылась, дом перешёл в ведение организованного в Купавне колхоза имени Буденного. В доме разместилось правление колхоза во главе с «25-тысячником» Шелковым, а двор и все постройки превратились в колхозный двор. Председателем Купавинского сельского совета был избран А.Бакашев, осуществивший коллективизацию и раскулачивание в Купавне. В колхоз вступили почти все жители Купавны, не исключая безземельных рабочих фабрики. В последущее время после реорганизации колхозного хозяйства и отсева пассивных членов, правление колхоза перевели в дом в деревне Михалево, где пришлось поработать и автору рассказа. Работал я там в 1957 году, составлял годовой отчёт. Позже колхоз объединили с колхозом в Балобанове, и образовался совхоз «Ногинский». Последним председателем колхоза был бухгалтер - З.Ф.Трофимов.
Судьба Яблоковых трагична. Сам Константин Михайлович жил в Щёлкове, был он немного глуховат и как-то, идя по железнодорожным путям, был сбит поездом насмерть. Жена Прасковья Дмитриевна умерла от инфаркта. Дочь Зоя покончила самоубийством - отравилась. Сын Андрей погиб от алкоголизма. Сын Николай работал заведующим материальным складом фабрики до пенсии. Младшая дочь жива, но больна.
Следующий дом №49 принадлежал Солдаткину П.В., который являлся старостой церкви до глубокой старости. Сын его Иван Петрович тоже был старостой до своей ранней смерти. Все их дети, мои товарищи, состояли на общественной гражданской службе и работали в сфере интеллектуального труда.
Рядом жил Яков Иванович Тарасов - курьер сельского совета, который был также опытным мясником у купца Яблокова.
Дом №51 принадлежал последнему старосте Купавны Фёдору Сергеевичу Юдину. Он пользовался доверием и уважением населения и избирался на сходах не на один срок. Кроме «общественной» деятельности в качестве старосты, С.Ф.Юдин был часовым мастером. Писарем у него был Гирусов Гавриил Алексеевич.
Между этим и следующим домом был небольшой проход на улицу, бывшую Троицкую, и назывался Добровым проулком, потому что кончался напротив дома П.Мазурина, имевшего прозвище «Добров».
Следующий дом, построенный по старинной конструкции с высокой деревянной круто покатой крышей, с большим чердаком, служившим некоторое время «общественным домом», был предназначен для ночлега бездомных, каковыми были нищие, прохожие, паломники и случайные люди. Так было до постройки специального дома рядом со старым кладбищем (ныне дома не существует), хозяином которого был сторож кладбища.
Затем стояли два весьма ветхих дома, снесённых около 1910 года, на месте которых купчиха А.П. Яблокова построила один дом и открыла в нём пивную с подачей закуски, которую обслуживали её глухонемые дети Павел и Василий. В 1930-х годах в этом доме организовали аптеку, переведённую в середине 1980-х годов в новое помещение на улице Кирова.
Через дом был переулок, названный Хрусталевым по имени хозяина углового дома И.В. Хрусталева, державшего лошадей и занимавшегося извозом.
Затем стоял дом Якова Беляева по прозвищу «Дроздов» - часового мастера, в обязанности которого входил уход за часами на церковной колокольне, ходившими круглый год со звоном каждые четверть часа и каждый час. После смерти Беляева за часами ухаживал слесарь С. Я. Лебедев.
Через дом Корабельникова К. был дом Г.М. Тарасова, содержавшего чайную, которая служила когдато местом сбора революционеров Купавны - Буданова, Еремеева, Торопченкова, Туликова, Тычинина и других. За это сам Тарасов подвергался административным взысканиям вплоть до кратковременного заключения под стражу.
Рядом с этим домом в 1930-е годы был построен небольшой домик, предназначенный под «казенку» - винную лавку, где торговали водкой вплоть до разрешения торговли ею во всех магазинах. Этот отрезок улицы от Хрусталева вплоть до Заботнова являл собой самую низинную часть и всегда был заполнен большими лужами. До конца XIX века по этому отрезку улицы пролегал небольшой канал, снабжавший отделочный корпус фабрики родниковой водой из озерков - остатков речки Чудинки, протекавшей немного севернее задней слободы Купавны, близ кладбища. Поэтому и гладенькая улица, пролегшая перпендикулярно Большой улице, носила название «Лягушачья». Теперь это улица Озерская. Ныне этого отрезка Большой Московской улицы не существует. Чуть вглубине красуется 5-этажный жилой дом и магазин «Родник».
У следующего дома довольно интересная история. Он принадлежал ранее купцу П.К. Петрову. Первый каменный этаж представлял собой лавку, где продавались продукты, красное вино, а также были жилые помещения. На втором этаже располагалась чайная, где подавали закуски и красное вино вплоть до 20 августа 1914 года, когда после начала Первой мировой войны в России был объявлен «сухой» закон. Осенью 1917 года на втором этаже в правой части здания была построена сцена и организован демократический клуб, занятия в котором проходили вечерами, а днём там была чайная. В работе клуба принимали участие рабочие и интеллигенция Купавинской фабрики и Докторовского завода. Режиссёром была учительница Дьяконова Софья Алексеевна. Клуб действовал до конца 1918 года, до перевода его в фабричное помещение и в клуб при заводе.
Дети Петрова - Костя, Катя, Вася - были активными участниками общественных мероприятий. Костя руководил струнным оркестром, Вася был физкультурником, а Катя работала в женской организации, впоследствии стала женой И.Н. Акимова.
После переезда демократического клуба в помещении чайной оборудовали детскую столовую. После смерти хозяина и национализации дома часть первого этажа и помещение чайной перестроили для проживания учителей, а в лавке был оборудован магазин «Сельпо», как его называли до последнего времени. О доме - бывшем сельсовете - рассказано в очерке «Купавинский сельисполком 1921-1922гг.» (Бывшая «казенка».)
Из последующих домов Большой улицы нужно упомянуть о находившемся через три дома от старой почты. Он принадлежал графине Митропольской, безземельной дворянке XIX века. На одной из её дочерей был женат И.П. Солдаткин, бывший заведующий мастерской фабрики. Другая дочь (косая) - Софья была женой руководителя духового оркестра Р. Тарасова (по прозвищу Капель-дудкин). В конце 1920-х годов была замужем за П. И. Дьяконовым -сотрудником бухгалтерии купавинской фабрики.
Далее на восток до дома И.И. Полякова и дома В. Галкина (безрукого) пролегал переулок, названный Молчановым. Этот переулок был зимней магистралью, соединявшей Большую улицу с шоссе и с дорогой на Монино, так как проезд зимой по Владимирке был открыт не всегда из-за снежных заносов в лесу и опасности от разбоя.
Ещё один дом запомнился своей трагичностью. Он принадлежал Тимофею Фигурину (по прозвищу Монахов). Дом был крайний на этой стороне. В семье Фигуриных были братья, занимавшиеся «тёмными» делами в шайке купавинских рецидивистов, а Тимофей чем-то им мешал и по решению главарей подлежал ликвидации. Выполнить это было поручено брату Тимофея - Мишке, который и застрелил брата ночью через окно в кухне, когда тот ставил самовар в ожидании супруги с работы.
Последний дом на этой стороне принадлежал Семёну Власову - сыну печника Купавны В.Л. Власова, семейный дом которого находился первым на бывшей улице «Новое селение», перпендикулярно подходившей к улице Большой с южной стороны.
Правая (теплая) сторона улицы Большой называлась «Село» и начиналась от речки с дома, принадлежавшего Сергею Сухову, который по некоторым данным был не совсем чист на руку, однако подробностей я не знал.
Через дом от него был дом В.М. Островского (прозвище Остросков) - певца, руководителя левым хором в церкви, сын которого - Ваня - был скрипачом и несколько лет руководил духовых оркестром в Обуховском доме культуры.
Среди домов этой стороны улицы был ветхий дом, принадлежавший первому председателю фабричного комитета профсоюза текстильщиков - Еремееву Василию Ивановичу, бездетному человеку.
Эта сторона улицы - «Село» - была заселена рабочими и служащими Купавинской фабрики и других предприятий Купавны и замыкалась домом, ранее принадлежавшим купчихе А.П. Яблоковой. Во дворе дома содержались общественные быки лучших племенных пород. После реорганизации колхоза и ликвидации стада коров дом был перестроен под торговое помещение и склад. В доме был оборудован магазин №12 - керосиновый, для продажи нефтепродуктов и различных хозяйственных материалов, а также минеральных удобрений. Таким он являлся до недавнего времени. Этот дом был угловым бывшего банного переулка, в конце которого ранее была фабричная баня, работавшая три дня в неделю: в пятницу - женская, в субботу - мужская, понедельник - день стирки.
Далее через переулок начиналась фабричная территория, обнесённая высоким деревянным забором до дома №3. На втором этаже этого дома был фабричный клуб, библиотека, зал для собраний и танцев.
Вспоминается, как директор фабрики товарищ Чернин В.А. поручил автору этого рассказа взять на себя организацию и руководство новогодним балом, на котором мы встретили новый 1937 год. Балл начался в 22 часа и завершился в 5 часов утра.
Далее стояло двухэтажное здание, предназначенное для нужд торговли. На первом этаже была «хозяйская фабричная лавка» (от хозяина), торговавшая продуктами и тканями, снабжение которыми должно было обеспечивать правление фабрики. На втором этаже была квартира механика фабрики - Михаила Синева, который, помнится, говорил очень быстро, скороговоркой. В конце 20-х годов, когда было организовано общество потребителей (кооператив), и после ухода Синева, 2-й этаж был оборудован под «конторуправление» кооператива. Лавка стала именоваться «магазин №1». В 50-е годы дом был разобран.
От стены «хозяйской лавки» начинался фабричный железный забор, стоящий на каменном фундаменте, с массивными вертикальными балками, опоясанными сверху и снизу толстыми железными полосами. В середине забора находились двухстворчатые железные ворота, около которых располагалась сторожка и пропускной пункт. К сторожке примыкало небольшое помещение для нарушителей порядка, называвшееся «Мопром». Железный забор не был длинным, кончался у двухэтажного дома, в котором внизу жил красильный мастер Варенцов (он был охотником), а на втором этаже - «лавочник», заведующий «хозяйской лавкой» В.А. Ратьков. Он был репрессирован в 1937 году.
От фабричных ворот и до самого Горьковского шоссе пролегала усовершенствованная по тем временам просёлочная дорога, называвшаяся «сандалкой»: она была посыпана остатками красителя, изготовляемого из стружек тёмно-красного цвета восточного дерева сандал.
За двухэтажным домом опять тянулся высокий деревянный забор до конца фабричной территории (напротив, через улицу - страховая компания, ранее там размещалась аптека-ред.). В старые годы по вечерам, в часы досуга вдоль забора прогуливались служащие фабрики. По противоположной стороне, где гуляла молодежь, служащим прогуливаться не рекомендовалось, соблюдалась сословная разница. В конце забора прохода на территорию фабрики не было.
Продолжалась далее Большая улица домом Данилы Дементьева, сапожника, изготовлявшего «изящную» обувь. Дом имел торговое помещение, в котором некоторое время, до пожара, продавали вино и деликатесы.
Рядом был дом В. Плеснева по прозвищу «Пенька». Он был бондарем. Рядом жила портниха Сухова. Между этими домами, как я писал выше, протекал ручей и снабжал фабрику чистой родниковой водой из Озерков.
Через небольшой лужок стоял дом Г.В. Сапожникова - мастера-сапожника, имевшего помимо всего прочего и валяльное производство. В ремесле были заняты пятеро его сыновей и человек пять наемных со стороны. Изготовлялись преимущественно рабочие кожаные сапоги стоимостью 1 рубль 50 копеек, хромовые стоимостью 3 рубля и лакированные стоимостью 5 рублей за пару, а также валенки. В период коллективизации сапожное производство было закрыто, мастера раскулачены и отправлены в ссылку. Хозяин к этому времени уже умер.
Угловой дом принадлежал М.В. Мушкарову - сновальщику Купавинской фабрики. Дети его были способными певцами. Отсюда начиналась улица, перпендикулярная Большой и называвшаяся «Новое селение». Это была проселочная магистраль к Докторовскому (Малютиycкому) химзаводу и на станцию Кудиново. Это была связь с Москвой.
Через дорогу стоял на углу дом Грибова А. - небогатого купца, активного общественного деятеля, уважаемого жителя Купавны, председателя общества хоругвеносцев при Свято-Троицком храме, членами которого были рабочие фабрики крепкого телосложения, носившие форменные суконные чёрного цвета халаты с серебряными позументами. Грибов содержал лавку с небольшим ассортиментом ходовых продуктов и чайную с подачей закусок без хмельного под названием «Свидание друзей». Название вполне оправдывалось, клиентуру чайной составляли исключительно рабочие и крестьяне окружающих селений. Обстановка отличалась простотой и цены были доступны. В чайной обсуждались общественные дела и новости дня.
Рядом стоял двухэтажный дом, разобранный в начале восьмидесятых, принадлежавший Леониду Петрову - брату Павла Петрова, хозяина дома на противоположной стороне Большой улицы. В нём размещалась продуктовая лавка, а на втором этаже чайная с закусками. В помещении первого этажа этого здания произошло учреждение первого в Купавне общества потребительской кооперации, правление которого было избрано из активных, знатных людей фабрики и села. В члены правления был приглашён и отец автора с правом совещательного голоса.
Между описанными зданиями была довольно обширная площадь, имевшая историческую ценность и даже отмеченная памятной мраморной доской, которая закреплена на угловом доме №36 по Октябрьской улице. (На ней надпись: «3 (16) ноября 1905 года на этом месте состоялся митинг рабочих Купавинской фабрики по поводу объявления 2 (15) ноября общефабричной стачки. На митинге приняты экономические требования к хозяевам фабрики и избраны рабочие депутаты» - ред.).
Преступники, осуждённые на долгие сроки и на каторгу, отправлялись к месту отбывания наказания пешком по Владимирскому тракту через Богородск, Владимир до Казани. Первая остановка этапа после Москвы была в деревне Горенки. Здесь родственники прощались с заключёнными (отсюда и название). Вторая остановка этапа была через 20 вёрст в Купавне на названной площади. Здесь были три продовольственные лавки и жители снабжали арестантов на дорогу разной снедью: хлебом, баранками, сухарями, молоком, яйцами, одеждой, обувкой, а также, потихоньку, передавали письма от родных и знакомых. Некоторые арестанты были в кандалах, гремели цепями. Автору не пришлось наблюдать эти события, но отголоски о них, под большим секретом, передавались стариками. На этой площади очень часто возникали митинги, которые быстро разгонялись урядником, а иногда и казаками, наезжавшими из Богородска. Когда казаки разъезжали по селу, нам, детям, запрещалось подходить близко к окнам. Казаки не любили любопытствующие лица.
Стоящие дальше по Большой улице дома не имели столь явных исторических привязок. Был дом прядильного мастера Д.С. Горбачёва, сын которого Ваня продолжительное время был секретарём сельсовета. Рядом с ним стоит дом Григория Полякова (Варёного), внук которого сейчас является главным инженером Купавинской фабрики. В конце улицы был дом Тычинина Николая Петровича - сына упомянутого в начале рассказа П.С. Тычинина - рецидивиста, редко покидавшего тюрьмы, по чьим стопам пошёл и сын. Однажды, когда к ним пришли работники милиции с целью ареста, он встретил их с двумя заряжёнными пистолетами и под угрозой выстрела без предупреждения заставил их, вооружённых только шашками, ретироваться, а сам поспешил покинуть Купавну. Это произошло после крупной кражи свиней из сараев жителей фабричной территории. Мясо в обработанном состоянии обнаружили в другом месте. Было это в 1922 году.
Большая улица, являясь до 20-го века частью главной транспортной артерии на востоке Московской губернии, не утратила своего значения и позднее: по ней ехали и везли свои товары торговые люди, останавливались в пунктах питания - чайных, возле которых стояли колоды для привязи и кормления лошадей. Это были длинные деревянные корыта, разделённые на кормушки для овса и сена. На этой улице устраивались культурные мероприятия два раза в год: в Троицу и на Покров. Приезжали балаганы и устанавливались карусели, ходили шарманщики. Это было место гуляний на Масленицу. Два раза в год - 5 января и 3 мая совершались Крестные ходы на реку к святому колодцу, а также прочие массовые шествия по различным общественным событиям и торжественным случаям.
Большая улица служила местом выгона скота утром в стадо, а вечером домой. Рано утром, на заре, улица наполнялась звуками пастушьей свирели, приглашавшей хозяев на утреннюю дойку, а коровушек на прогулку. До определённого времени стадо гоняли через Новое селение на покосные луга, что с южной стороны села. Тогда полдник устраивался на лугу у плотины. Хозяйки это место называли «У Давыдки», так как крайний дом улицы принадлежал Давыду Сухову. Но недели на три-четыре по согласованию с главным пастухом дядей Василием луга «запирались», то есть давалась возможность траве подрасти и быть готовой к покосу. Тогда стадо начинали гонять на восток по лесам Романовскому и Зыбовскому. Полдник устраивался у опушки леса у пруда (в 1972 году зарытого ввиду стройки). Хозяйки звали это место «На старой дороге». Иногда полдник устраивался «на островках» - так назывался один из лугов, (там теперь асфальтовый завод), у Княжего моста. Это бывало в период жарких дней, жалели коров. В обеденное время от 11 утра до часа дня можно было видеть хозяек, несущих тяжёлые дойники с парным молоком. При этом они всегда были хорошо настроены и не знали устали. Обычно стадо объединяли со всех слобод и улиц на описанной выше площади у дома Петрова и оттуда шли на пастбище.
23 апреля по старому стилю, в Егорьев день, всех коров и телят и даже лошадей пригоняли на площадь около церкви. После обедни и молебна священник кропил святой водой, освящал всю скотину. Такую чисто сельскую картину модно было наблюдать на Большой улице вплоть до времён коллективизации (1930-1933 гг.). В дальнейшем большинство жителей Купавны вошли в колхоз им. Будённого, сдали скотину в коллективное пользование или ликвидировали. В деревне Кутузово была построена ферма, стадо пасли в другом месте, а земля стала обрабатываться коллективно, преимущественно механизированными, современными методами.
А Большая улица продолжала жить, но без купцов, с новыми обрядами и праздниками, и уже называлась Большой Московской улицей. Другие улицы тоже были переименованы.
Я думаю, что это был Петр Владимирович Солдаткин (1842 г.р.). Его сын Иван Владимирович, тоже был старостой, но в 1892 году для этих дел, сдаётся мне, был еще молод
У меня есть дарственная на землю, которая принадлежала в начале Гирусову Михаилу Прокофьевичу, а затем он её подарил Куваеву Филиппу Дмитриевичу.Так вот заверял её(дарственную) 27 декабря 1892 года - Солдаткин и ставил Казённую печать. Хотелось бы понять как звали того Солдаткина(Мащинский староста Купавинской слободы)
Добрый день!!! Больщое спасибо за интересную статью.Благодаря ей я выяснила,что Солдаткины до сих пор проживают в упомянутом доме. Очень хотелось бы узнать относительно псаломщика Троицкой церкви Николай Петровича Даниловского,кто сейчас проживает в этом доме и остались ли предки Даниловских в Купавне. Очень интересно было бы пообщать.
Спасибо за отзыв! Да. Дмитрий Богоявленский оставил в летописи Купавны много интересных воспоминаний Добрая ему память! Наталья, если где встретится информация, то обязательно отпишусь. В Купавне есть похожие фамилии: Данилецкие, Данильченко, Даниленко, Даниловы. Даниловские - не знаю есть ли.
Наталья, пока не за что благодарности принимать Иногда на подобные сообщения в комментариях откликаются однофамильцы. Поисковик приводит Будем надеяться
Добрый день! большое спасибо за такой увлекательный рассказ о моей малой родине.. К сожалению, совсем мало про нее знаю, но нашла в Вашем рассказе упомнание о моем прадеде: "Рядом с ним стоит дом Григория Полякова (Варёного), внук которого сейчас является главным инженером Купавинской фабрики" Буду признательна, если сможете подробнее о нем рассказать, т.к. ни деда, ни, естественно, прадеда не застала...
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
